Третьякова пила кофе и почти ничего не ела.
– Ты всегда был хорош в том, что делал, – сказала она задумчиво.
Тому нравилась эта практичная женщина, и он решил рассказать ей правду.
– Меня подставили, Инна. Мне подбросили историю об израильских экстремистах, сфальсифицировали мои основные источники и большую часть информации. И сделали все очень грамотно. Я ничего не заподозрил. Все выглядело правильно и основательно. И я до самого конца не понимал, что происходит.
– Кто это сделал? – удивилась Третьякова.
– Есть целая команда, которая занимается подобными вещами. Похоже, своими репортажами я вызвал раздражение обеих сторон на Ближнем Востоке. Поэтому, сами о том не подозревая, они одновременно обратились к этой команде.
– И нет никакой возможности доказать, что тебя подставили?
Репортер покачал головой.
– Они грамотные ребята, – повторил он.
– Я всегда знала, что должно быть какое-то объяснение тому, что случилось. Томас Саган никогда не был лгуном.
Том ценил доверие коллеги.
– И никто тебя не поддержал, Томас? – уточнила она.
Он подумал о Робин Стаббс, которая оставалась с ним – некоторое время, – и вздохнул.
– У них имелись неопровержимые доказательства, а я мог противопоставить им только свое слово: я этого не делал. Они придумали безупречный план, и я не смог обнаружить в нем ни одной зацепки. Я только через год узнал, кто так со мной поступил.
Затем Саган рассказал Инне о субботнем утре в книжном магазине «Барнс энд Ноубл» – в первый раз он поделился с кем-то тем, что тогда произошло.
– Я ужасно сожалею, – повторила его подруга.
– Как и я.
– Твоя дочь – это проблема.
Журналист рассмеялся.
– И почему у тебя сложилось такое впечатление?
– Она не понимает, что делает, но думает, что ей известно все на свете.
– В двадцать пять лет я был очень на нее похож. К тому времени я уже женился и считал, что не могу совершить ошибок.
– Почему ты позволил ей уйти?
– Она вернется.
Инна задумалась, а потом на ее лице появилось понимание.
– Ты считаешь, что ее послал Саймон?
– Тогда все становится на свои места. В церкви они говорили как старые друзья. И она хотела уйти с ним, пока Саймон ее не предал.
«А возможно, это тоже часть игры», – пришло вдруг Тому в голову.
– Когда Элли нашла тебя в катакомбах, она бежала или шла? – спросил он Третьякову.
– Шла. Почему ты спрашиваешь?
– Она была спокойна?
Инна кивнула.
– В нас стреляли. Она убежала. А потом просто подходит к тебе, совершенно незнакомому ей человеку, и ждет меня?
Мужчина увидел, что коллега его поняла.
– И что же ты намерен делать? – спросила она.