— Кир, у меня через четыре часа самолет, — с трудом оторвалась от любимых губ, помоги собрать вещи.
Он позвонил практически сразу после прилета:
— Как долетела?
— Нормально.
— Почему не сообщила?
— Не успела, еще вещи не получила. Сейчас в гостиницу поедем. А ты чем занимаешься?
— Вою от тоски, — ответил в своей отрывистой манере. Она не видела его лица, но точно знала, что сейчас его губы тронула легкая усмешка.
— Кир, я в ванну. Чемодан оставь тут, — давала указание Кириллу, расстегивая легкое пальто, — буду разбирать его завтра.
Скинув с себя верхнюю одежду, Смородина направилась в ванную комнату.
— И чай, пожалуйста, завари, — крикнула уже из ванной.
Встала под теплые струи, наслаждаясь ощущением спокойствия и уюта. Чувствовала, как вода растворяет усталость, унося следы стресса и напряжения, расслабляя затекшие во время дороги мышцы.
— Кир, что ты делаешь? — возмутилась, когда он зашёл к ней в душ и отобрал мочалку, отбросив куда-то в сторону.
— Люблю тебя, — невнятно ответил, целуя её шею.
— Это, конечно, похвально, но… — Не успела закончить фразу.
— Ты хотела сказать «взаимно», — прошептал на ухо, продолжая своё занятие.
— И это тоже, — улыбнулась. — Кир, я жутко устала и очень хочу спать, — попыталась вывернуться из его рук. — На меня сегодня можешь даже не рассчитывать.
— И не надо, — развернул её к себе лицом, — я все сделаю сам.
— Кир, — рассмеявшись, хлопнула ладошкой по плечу, — ты неисправим.
— И даже не собираюсь меняться.
Как и обещал, он все сделал сам, не требуя, не ожидая от неё какой-либо инициативы. Сегодня ему ничего этого не было нужно. Главное, что вот она, рядом, в его руках, под его телом, надежно укрытая от всего мира, никуда не сбежит, никуда уже не денется. Как одержимый, накинулся на свою Ягодку, безумно соскучился по своей сладкой девочке. Пытался быть нежнее, осторожнее, но получалось, откровенно говоря, хреново. Как только оказался в ней, тут же голову потерял, себя забыл в наслаждении, никак не мог остановиться.
— Кир, — стон удовольствия сорвался с её губ, и она сильнее выгнулась навстречу его ласкам.
— Молчи, я сам, — и снова погрузился в неё. Ксюша в ответ обхватила его ногами, всхлипнула.
— Кир…
— Спи, моя хорошая, спи… хрипло шептал, словно царапая спящее сознание, вытаскивая из сна, вызывая очередную волну дрожи и удовольствия.
— Спи, — шептал убедительно, без тени шуток и сомнения, вот будто уверен был в том, что сейчас Ксюша сможет уснуть.
— Я не буду мешать, — и снова толчок. Глубоко, до упора, до мурашек во всем теле.
Она не выдержала, закричала, впиваясь ногтями в его спину. Обмякла в его руках, прикрыв блаженно глаза, слабо улыбнулась, тем самым доводя и его до грани, до личного удовольствия.