– Что он сделал? – прищурилась проводница. – Зачем ты его ищешь?
Я убрал фото в карман и двинулся дальше, бросив ей:
– Проехали.
Проводница ткнула палец мне в спину и проскрипела вслед:
– Если что-то не так, я сразу куда следует пожалуюсь!
В другом вагоне работница была менее дикой.
– Ваш брат точно ехал на этом поезде?
– Москва-Оренбург.
– Какого числа?
Я назвал. Она бросила «Секунду», протиснулась в крохотное купе проводников, посмотрела какие-то бумаги. Я сообразил, что это были графики.
– В тот день на рейсе был другой поезд.
– А как можно узнать, какой?
– Послезавтрашний. Тот поезд будет послезавтра. Вот тогда тебе, парень, и надо расспрашивать.
Я готов был расцеловать тетку.
Двинувшись назад через весь поезд, я силился вспомнить, какой вагон по счету был моим, и где в этом вагоне находилось мое место. В памяти вчерашняя поездка почему-то сливалась с сегодняшней. Возможно, из-за недосыпа. Колеса стучали, вагон чуть покачивался из стороны в сторону, а за окнами проносились черные силуэты лесных массивов, бесконечная тьма уходящих за горизонт и далеких сельскохозяйственных построек. Да, и линии электропередач. Они походили на тонкую и безумно длинную извивающуюся змею, которая по столбам неслась параллельно поезду. А где-то далеко-далеко за линией горизонта брезжил свет. Скоро новый день.
Наконец я нашел свое место. Бросил рюкзак и улегся на него, как на подушку.
Послезавтра. Послезавтра в 6.50 утра на линию выйдет тот самый поезд с теми же самыми проводниками, на котором ехал мой брат. Это была отличная новость.
До Сызрани оставалась пара часов, и я заставил себя закрыть глаза.
Организм вошел в ритм дороги, потому что я проснулся сразу же, как поезд начал торможение, а вагон наполнился шорохом той части пассажиров, которые выходили в Сызрани. За окном уже было светло.
Через десять минут двери вагонов распахнулись. С рюкзаком на плече я вышел на перрон. Здание вокзала было длинным белым строением. Перрон был наводнен людьми. Мир людей и сумок, именно так.
Осматриваясь на новом месте, я вдруг заметил в толпе внушительных размеров рыжего типа, который выпрыгнул из одного из соседних вагонов и быстро двинулся по перрону. На его плече висела синяя спортивная сумка.
Я не был Шерлоком Холмсом, но где-то на этом пути с моим братом что-то случилось – и поэтому мои глаза всегда были открыты. К тому же я рос не в танке и, хоть никогда и не странствовал железной дорогой, знал, что в поездах и на вокзалах ошивается всякая шваль. Да что говорить – сегодня ночью я сам столкнулся с дорожными шакалами.