— Тебя няня потеряла, да и обедать давно пора.
Лина заметила, как ребенок упрямо вздернул подбородком и поспешила вмешаться.
— Да, Машутка, тебе пора обедать. А мы с тобой ещё успеем поболтать и посекретничать. — с улыбкой сказала она, потрепав волосы на макушке Маши. Можно было бы и наоборот, спровадить Гришу (тем более желания с ним общаться у неё не было), но Лине нужен был небольшой перерыв. Слишком трудным был этот разговор с малышкой. Глядя вслед ребенку, она пообещала себе, что предложит этот вариант Диме, когда будет уезжать отсюда.
— А почему ты так уверена, что Дмитрий тебя отпустит? — спросил Григорий осторожно. Он видел, что Лина и без того на взводе, поэтому начал издалека. Она приподняла бровь, усмехнувшись. И вместо ответа сказала.
— Даже не думай. Я больше не буду слушать твоих адвокатских речей. — и развернувшись, пошла к коттеджу. Григорий удержал её за руку и, прежде чем она начала возмущаться, сказал.
— Тогда я просто попрошу не вмешивать Машу в ваши разборки.
— Об этом ты попроси Жигунова, — резко бросила Лина. — Насколько я знаю, у него есть ещё коттедж и квартира в городе, вот пусть перевезет туда меня или Машу. Тогда уж точно он не сможет использовать ребенка для своих целей.
— И тогда он совсем перестанет видеть Машутку?
— Ой ли! Раньше его это не беспокоило! Да и вообще трахать меня он может и по ночам, все остальное время он спокойно сможет посвящать Маше. А я буду даже счастлива видеть его как можно меньше. — и, наконец, вырвав руку, пошла в коттедж. Осторожно пройдя мимо закрытой двери столовой, она поспешила к лестнице. Ей нужен перерыв, срочно небольшой тайм-аут, чтобы приготовиться к общению с Димой. Бесшумно ступая по лестнице, она прислушивалась к происходящему в столовой, чтобы убедиться что Жигунов там. Наконец, услышав его голос, что-то отвечающий дочери, она перевела дыхание. Значит, у неё есть передышка. Поднявшись в знакомую до боли комнату, Лина сразу направилась в ванную. Умылась, досчитала до десяти, несколько раз повторила, что все нормально, снова умылась. Может, лучше принять душ? — спросила сама себя и направилась в спальню. Открыв шкаф, она запихала в него рюкзак, с которым не расставалась все это время, не озадачившись его разбором. С удивлением обнаружила все свои вещи на прежних местах, как будто так и должно быть. Как будто Дима и не предполагал, что она может и не вернуться сюда. От осознания этого, стало совсем худо, и она устало облокотилась на шкаф, упершись лбом в дверцу. Несколько глубоких вдохов и выдохов, и она открыла большую секцию, чтобы убедиться, что и там все как прежде. И даже подаренные Димой вещи висят на тех же местах. И уже закрывая шкаф, она увидела в зеркальном отражении наблюдавшего за ней Диму. Вздрогнув, Лина все же закрыла дверь. И застыла, не желая оборачиваться. Прикусив губу, она напомнила себе принципы дальнейшего общения с Димой. Никаких обвинений, никаких язвительных замечаний, никаких ссор, вообще ничего. Он для неё пустое место! Выдохнув, она все же обернулась и увидела, что он уже подошел к ней почти вплотную. И на лице яркими буквами горело желание. Инстинктивно отступив на шаг и упершись в шкаф спиной, Лина перехватила руки Жигунова, не давая себя обнять. Чтобы тут же отругать себя и заставить расцепить пальцы, что вцепились в его запястья. Она опустила руки вдоль тела и перевела взгляд на стену, чуть правее его лица, чтобы не видеть его, не видеть его удивления её «послушанием». Дима обнял её, притягивая к себе, и нежно дотронулся до её щеки.