Братья уже занесли князя в дом. Во дворе замерли после таких слов мы с бабушкой, Матвейка, Доброслав, Добролюб и Гамаюн.
С неба спустились богатырские кони, вокруг них было бело-голубое сияние, что говорило о том, что они не простые, а из конюшен Светлобога. Эти кони могли в его небесные палаты подниматься.
— Почему? — спросила бабушка, и голос у нее был очень серьезный.
— Светлобог видел, как вчера Веселина силу свою показала. В походе против Чернобога разрешил ей участвовать, а на мирского князя благословения не дал. Велел после похода Веселине к нему явиться и показать свою силу, потом решать будет, — отец был суров.
Молчание было ему ответом. Даже Гамаюн призадумался.
— Задумал что-то Светлобог, — Задумчиво произнесла бабушка.
— Нам не понять задумок Светлобога, — согласился отец, — пойдемте в терем. А ты, птица вещая, отцепись от Веселинки. — повернулся к Гамаюну.
— Ярослав Владимирович, я ж только помочь, — заискивающим голосом проговорил Гамаюн и стал отступать.
— Не нравиться мне, что Светлобог стал в дела сердечные вмешиваться, — прошептал мне на ухо Матвейка, придержав за руку. — Сходи к подружкам, расспроси, может, слышали чего.
Согласно кивнула. Беренику с Ягушенькой давно не видела, соскучилась. Побежала в лес на нашу заветную полянку. Позвала подружек, те прилетели и выслушали новости о походе и о запрете Светлобога, призадумались.
— Кажется мне, что нашел он тебе жениха на свой вкус, — задумчиво сказала Береника.
— Ой, ну что ты такое говоришь?! — всплеснула руками Ягушенька, — ты только подумай, когда это Светлобог запрещал кому-то жениться в сказке? В миру бывало, а здесь всегда соединял браки. Наверное, Светлобог что-то про князя твоего против имеет, — строго сказала подружка.
Мы призадумались. Так и эдак крутили, получается права Ягушенька.
— А который князь-то? Не тот ли, которого я в мир отправляла, а ты за ним улетела? — прищурилась Ягушенька.
Щеки сами вспыхнули.
— Тот, — кивнула, а глаза от земли не отрывались.
— А что там у вас было? Что таким румянцем залилась? Рассказывай подружкам, — ласково сказала Ягушенька.
Так они из меня и выспросили и про платье и про то, что женой при народе назвал, что обряд хотел, не спрося моего согласия, провести.
— Шустрый какой! — Высказалась Ягушенька. — А давай я на него порчу наведу, — предложила она.
— Не надо, не такой он и плохой. Да и я его приложила недавно, — вздохнула.
Пришлось рассказать об икающем петушке.
— Вот тебе перышко, Веселинка, — сказала Ягушенька и вытащила из косы вплетеное перо, — когда понадоблюсь, просто сожги его, и я появлюсь. Через огонь к тебе приду.