— Мама рассказывала мне о бесконечной борьбе тьмы и света, а еще об общем равновесии вселенной.
— Да, собственно за это равновесие и идет постоянная борьба. И черной силе, которую церковь и все христиане называют дьяволом, периодически удается прорваться наружу войнами, эпидемиями, глобальными природными катаклизмами или государственным произволом. Но Господь, а с ним добро и согласие, пытаются уравновесить это мирным урегулированием конфликтов, прекращением войн, толерантностью к национальностям, гуманитарной и медицинской помощью и т. п.
— Ого, как вы заговорили, — посерьезнела Ольга. — Даже речь изменилась, и взгляд тоже. Вам нужно читать лекции для больших аудиторий, Ефимович, а не мне одной здесь, в уголке. Вы об этом не думали? Разве такие знания не нужно обнародовать?
— Собственно, к этому уже идет, — кивнул головой старик. — Ты посмотри, какие книги появляются на полках книжных магазинов? Что угодно сейчас можно напечатать, от глупости и гадости до святых книг и откровений. И все же, доченька, есть знания, которые нельзя публиковать, поскольку они — наше оружие, понимаешь? Это все равно, что отдать Добро врагу на поругание. Ведь любое знание имеет как лицо, так и изнанку. И добрые поступки зло может обернуть так, что они станут страшной бедой.
— Это да, — Ольга внимательно посмотрела на Профессора. — Что-то подсказывает мне, вы не зря подняли эту тему.
— У меня мало времени, Оля, — Ефимович прикрыл глаза морщинистыми веками, хмурясь, и будто немного смутившись. — Понимаешь, когда появляется преемник… да-да, я говорю сейчас о тебе, это означает, что приближается моё время… — он замолчал.
— Что?
— Умирать, доченька, умирать. И не надо пугаться, так уж устроена жизнь, что все имеет начало и конец. Тем более, мне скоро исполнится восемьдесят лет, сил осталось мало, да и усталость постоянно донимает.
— Но я могу помочь… — вскочила Ольга.
— Можешь, но не будешь.
— Почему?
— И нечего руки заламывать, сядь! Вот, молодец! Пойми — судьбу не обманешь, и как мне на роду написано, так оно и будет. Просто я пытаюсь привести в порядок то, что оставлю после себя, и большая часть "наследства" достанется тебе. Тихо-тихо, помолчи и дай объяснить, что я имею в виду.
Ефимович взял девушку за руку и тихим голосом начал:
— У меня уже были ученики и все пошли в мир, уехав из нашего города. Это их судьба, поэтому я ничего не рассказывал им из того, что знаешь ты. Ты — другая, понимаешь? Сильная, очень сильная, одни эксперименты с обогревом дома чего стоят, — тут старик немного ехидно подмигнул ей, а потом снова стал серьезнее, и продолжил. — А еще, Оля, ты из такой семьи, что тебе не нужно объяснять азы, как другим ученикам. Так вот, два года назад мой сын попал в аварию. И я, как говорится, "перегорел", когда возвращал его с того света. Это было вполне осознанное решение, и я знал, на что шел. Потом я долго болел, почти полгода. Но, все же, Господь вернул мне часть силы, за что я благодарю Его ежедневно, так как и дальше могу помогать людям.