И я точно могу сказать, девочки не притворяются, а значит Брэм чертовски хорош в том, что делает. Их крики в пылу страсти такие удивленные, словно они поверить не могут, что с ними случилось такое удовольствие. Полагаю, что девиз о нем не врет – одна ночь в его постели, твои ноги так и останутся навсегда раздвинутыми.
Тем временем есть я, которая ни с кем не встречается, а удовольствие я получала последний раз пару дней назад в душе, играя со своим БНБ, мой Бойфренд На Батарейках. Он чаще всего доставляет мне удовольствие, и я начинаю любить его за эту надежность.
Я забираю почту из почтового ящика в холле, а затем иду обратно наверх. Приближаясь к двери своей квартиры, я вижу, что дверь Брэма открывается. Мое сердце на мгновение замирает – не знаю, почему – но тут я вижу девушку с прической боб. Она одета в черную кожаную мини-юбку, могу точно сказать, это искусственная кожа; топик, который выглядит так, словно фею вырвало блестками прямо на него; в руках она несет подделку Valentino. Под глазами вчерашняя тушь.
Старое доброе похмельное раскаяние.
Она видит меня и застенчиво улыбается.
— Привет.
— Привет, — говорю я ей, открывая дверь. — Мне нравятся твои туфли. — Это не совсем правда, но звучит будто так и есть.
— О. — она растерянно смотрит на них. — Спасибо.
Я смотрю, как она быстро идет вниз и исчезает, будто бежит с места преступления.
Внезапно дверь Брэма открывается снова, он высовывает голову, его темные волосы примялись. Он смотрит вниз на пустой холл, а потом замечает меня и самоуверенно улыбается.
— Она ушла?
— Да, — говорю я. — Сбежала как ошпаренная.
— Отличный альбом, — говорит он. Потом добавляет. — Мит Лоуф. Певец.
— Я знаю, кто такой Мит Лоуф, — отвечаю я, двигаясь к своей двери, чтобы войти внутрь.
— Эй, — быстро говорит он и выходит из-за двери. На нем лишь футболка и боксеры. Они серые. От David Beckham. Они настолько близко, что я могу это прочитать. И, кажется, они маловаты для того, что прячется под ними.
— Боже мой, — говорю я, прикрывая глаза и отворачиваясь. — Можешь ты, пожалуйста, натянуть штаны?
— Скромница, — с фырканьем отвечает он. — В нижнем белье нет ничего непристойного.
Может для мужчины средних размеров и нет, но для тебя точно есть, думаю я. Но вслух я этого не скажу, у него и так чрезмерно раздутое эго. Не могу не думать о том, как Стеф и Кайла обе рассказывали, насколько хорошо оснащен Линден, могу сделать вывод, что это у них семейное.
— Просто хотел кое-что спросить, — продолжает он и звучит так серьезно, что я оборачиваюсь и смотрю на него, держа глаза на уровне лица, ни на дюйм ниже. Даже не уверена, моргаю ли я. — На самом деле, даже две вещи.