Он улыбается. Я улыбаюсь.
В его глазах мелькает вспышка опасности.
Может это и похоть.
Но для меня это тоже опасность.
Прекрасная, изысканная опасность.
Хотя бы раз я готова к этому.
Но прежде чем эта мысль даже формируется у меня в голове, его опьяненные желанием глаза загораются, он притягивает мое лицо одной рукой, а второй скользит мне в волосы и целует меня.
Целует меня.
Целует меня.
Я думала, что была готова к этому, но нет.
Его поцелуй.
Он больше, чем я помню. Намного больше, и это сбивает меня с ног. Его ненасытный язык с жадностью толкается мне в рот, его губы обезумевшие и нуждающиеся. Этот влажный и страстный поцелуй заставляет жажду внутри меня пульсировать снова и снова. Его рука в моей голове хватает мои волосы так, будто он держится за свою жизнь, каждое движение посылает искры к моим нервам. Каждая клеточка моего тела чувствует себя живой, упиваясь всем этим – впитывая, отчаянно желая больше его прикосновений, больше его, больше всего.
Лишь на секунду он на полдюйма отодвигается, достаточно времени, чтобы испустить стон пока другая рука удерживает мое лицо. Его веки полуприкрыты, взгляд опьянен, он смотрит мне в глаза, затем на губы, будто я своего рода видение.
Я хватаю его за воротник рубашки и набрасываюсь на его губы. Нужда во мне сильнее и сильнее. Мне не терпится обернуть ноги вокруг него, почувствовать каждый его дюйм, узнать насколько сильно он меня хочет. Я, кажется, хнычу. И задыхаюсь. Целую его с таким же энтузиазмом, как и он меня. Его рот так настойчив, будто хочет поглотить меня целиком. Я бы не возражала, если бы он оказался где-то еще.
Будто читая мои мысли, он хватает меня за талию и быстро опускает вниз на пол, вкладыш оказывается у меня под плечами. Нам повезло, что на нашем пути не оказалась рама от дивана или кофейный столик. Хотя не уверена, имело б ли это какое-то значение. К черту всю эту мебель.
Нетерпеливо и немного грубо он тянет тунику вверх так, что моя грудь оказывается на виду, затем тянет лифчик вниз, пока мои соски не выпрыгивают наружу.
— Я знал, что ты чертовски совершенна, — тяжело дыша, говорит он. От этих слов мои соски становятся еще чувствительней, и из моего рта вылетает низкий стон. — О, солнышко, если ты продолжишь издавать подобные звуки, боюсь я кончу до того, как окажусь внутри тебя.
Верхние половины наших тел по-прежнему под тканью. Он проходится горячим, широким языком по моему животу и прокладывает дорожку вверх к соску. Он кружит вокруг него, а затем щелкает языком. Я снова стону, не в силах сдержаться, мои руки хватают его мягкие, густые волосы, словно спасательный круг.