Богатырь завопил от боли. Финан был рядом со мной, танцуя, как всегда танцевал в битве; он обманул человека рядом с Зигфридом ложным выпадом, полоснул мечом вбок, по лицу этого воина, а потом закричал Осферту, веля ему идти к нам.
Но сын Альфреда застыл от ужаса. Он прожил бы не дольше одного биения сердца, если бы я не стряхнул с руки остатки своего разбитого щита, не потянулся мимо вопящего Зигфрида и не рванул Осферта к себе. Я толкнул юношу назад, во второй ряд, и приготовился встретить следующую атаку – на этот раз без щита.
– Господи, спасибо Тебе, Господи, спасибо Тебе, – повторял Осферт.
Это звучало жалко.
Зигфрид, скуля, стоял на коленях. Двое воинов оттащили его прочь, и я увидел, что Эрик в ужасе смотрит на раненого брата.
– Приди и умри! – закричал я ему.
Но Эрик ответил на мой гневный вопль печальным взглядом и кивнул, словно признавая, что обычай заставляет меня угрожать, но что эти угрозы никоим образом не уменьшают его уважения ко мне.
– Давай! – подначивал я. – Приди и встреться со Вздохом Змея!
– В свое время, господин Утред! – крикнул в ответ Эрик.
Его вежливость словно порицала меня за рык.
Эрик нагнулся над раненым братом. То, что Зигфрид был ранен, заставило врагов заколебаться, прежде чем снова на нас напасть. Они колебались достаточно долго, чтобы я повернулся и увидел – Стеапа отбил атаку, направленную из города.
– Что происходит на бастионе? – спросил я Осферта.
Тот уставился на меня с предельным ужасом на лице.
– Спасибо тебе, господин Утред, – запинаясь, проговорил он.
Я ударил его левым кулаком в живот.
– Что там происходит?! – закричал я.
Осферт уставился на меня с разинутым ртом, снова что-то пробормотал, запинаясь, потом все же заставил себя говорить внятно:
– Ничего, господин. Язычники не могут подняться по лестницам.
Я повернулся, чтобы встать лицом к врагу.
Пирлиг удерживает вершину бастиона, Стеапа сдерживает врага у внутренней части ворот, поэтому я должен продержаться здесь.
Я прикоснулся к своему амулету-молоту, провел левой рукой по рукояти Вздоха Змея и поблагодарил богов за то, что все еще жив.
– Дай мне твой щит, – обратился я к Осферту.
Выхватив у него щит, я просунул покрытую синяками руку в кожаные петли и увидел, что враг снова строится в шеренгу.
– Ты видел людей Этельреда? – спросил я Осферта.
– Этельреда? – переспросил он, как будто никогда раньше не слышал этого имени.
– Моего кузена! – рявкнул я. – Ты видел его?
– О да, господин, он идет. – Осферт говорил так, будто эта новость была совершенно не важна. Таким тоном он сказал бы, что видел, как вдали идет дождь.