– О чем ты думаешь? – внезапно ворвался в мои мысли голос Этельфлэд.
– Он благодарит Тора за то, что он мужчина и ему не нужно рожать, – сказала Гизела.
– Верно, – ответил я. – А еще я думаю, что, если люди предпочитают умереть в новом городе, лишь бы не жить в старом, тогда мы должны позволить им умереть.
Этельфлэд улыбнулась в ответ на мое бессердечное заявление и подошла ко мне. Она была босой и казалась очень маленькой.
– Ты ведь не бьешь Гизелу, правда? – спросила она, глядя на меня снизу вверх.
Я взглянул на Гизелу и улыбнулся.
– Не бью, госпожа.
Этельфлэд продолжала пристально смотреть на меня. У нее были голубые глаза с коричневыми крапинками, слегка вздернутый носик, и ее нижняя губа была больше верхней. Синяки ее сошли, хотя темное пятно чуть заметно виднелось на одной ее щеке, показывая, куда ее ударили. Она выглядела очень серьезной. Из-под ее шапочки выбились завитки золотых волос.
– Почему ты меня не предупредил, Утред? – спросила она.
– Потому что ты этого не хотела, – ответил я.
Она подумала над моими словами и резко кивнула.
– Верно, не хотела. Ты прав. Я посадила себя в клетку, не так ли? А потом сама ее заперла.
– Так отопри ее, – жестко сказал я.
– Не могу, – отрывисто ответила она.
– Не можешь? – переспросила Гизела.
– Ключи от нее у Бога.
Я улыбнулся, услышав этот ответ.
– Мне никогда не нравился ваш бог, – сообщил я.
– Неудивительно, что мой муж называет тебя плохим человеком, – с улыбкой сказала Этельфлэд.
– Он так говорит?
– Он говорит, что ты злой, что тебе нельзя доверять, что ты вероломный.
Я улыбнулся и ничего не ответил.
– А еще он упрямый, – продолжила список Гизела, – туповатый и жестокий.
– Да, я таков, – ответил я.
– И очень добрый, – закончила Гизела.
Этельфлэд все еще смотрела на меня снизу вверх.
– Он тебя боится, – проговорила она. – А Алдхельм тебя ненавидит. Он убил бы тебя, если бы мог.
– Пусть попробует, – ответил я.
– Алдхельм хочет, чтобы мой муж стал королем, – сказала Этельфлэд.
– А что об этом думает твой муж? – спросил я.
– Он был бы не прочь, – ответила Этельфлэд.
Это меня не удивило. В Мерсии не было короля, а у Этельреда имелись права на трон. Но мой кузен был никем без поддержки Альфреда, а Альфред не хотел, чтобы кто-нибудь называл себя королем Мерсии.
– Почему бы твоему отцу не провозгласить королем Мерсии самого себя? – спросил я Этельфлэд.
– Думаю, он так и поступит, – ответила она. – Когда-нибудь.
– Но не сейчас?
– Мерсия – гордая страна, – сказала Этельфлэд, – и не все мерсийцы любят Уэссекс.
– И ты здесь затем, чтобы заставить их полюбить Уэссекс?