Я все еще осматривал берег и не находил того, что искал.
Тогда я вновь посмотрел на Этельреда, который опять опустил голову. Мне было страшно задать следующий вопрос, но его следовало задать.
– Где Этельфлэд? – спросил я.
Молчание.
– Где, – громче заговорил я, – Этельфлэд?!
Чайка издала резкий, скорбный крик.
– Ее забрали, – наконец проговорил Этельред – так тихо, что я едва расслышал его.
– Забрали?
– Взяли в плен, – все так же тихо ответил Этельред.
– Всемилостивый Иисус Христос! – проговорил я любимое присловье Финана.
Ветер пахну́л мне в лицо горьким дымом. Мгновение я не верил своим ушам, но все вокруг подтверждало, что изумительная победа Этельреда на самом деле была сокрушительным поражением. Десять кораблей исчезли, но корабли можно заменить, половина войск пропала, но можно найти новых людей на смену убитым – но как заменить дочь короля?
– Кто ее схватил? – спросил я.
– Зигфрид, – пробормотал Алдхельм.
Это объясняло, куда ушли суда, пропавшие из Бемфлеота.
А Этельфлэд, славная Этельфлэд, которой я дал клятву верности, была в плену.
* * *
С приливом наши восемь судов пошли на веслах вверх по Темезу к Лундену. Стоял летний вечер, ясный и спокойный, и солнце как будто медлило, похожее на гигантский красный шар, подвешенный за вуалью дыма, затянувшего небо над городом.
Этельред плыл на «Родборе», и, когда я сбавил ход «Морского орла», чтобы оказаться борт о борт с этим кораблем, я увидел черные полосы на борту там, где его запачкала кровь. Я велел грести быстрее и снова ушел вперед.
Стеапа находился вместе со мной на «Морском орле». Богатырь рассказал мне, что случилось на реке Стуре.
Это и в самом деле была удивительная победа – флот Этельреда застал викингов врасплох, когда те разбивали лагерь на южном берегу реки.
– Мы явились на рассвете, – сказал Стеапа.
– Вы пробыли в море всю ночь?
– Так приказал господин Этельред, – ответил Стеапа.
– Смело, – прокомментировал я.
– Ночь была спокойной, – отмахнулся Стеапа, – и с первыми же проблесками света мы нашли их корабли. Шестнадцать кораблей.
Он внезапно замолчал. Стеапа вообще был неразговорчив, ему нелегко было связать вместе несколько слов.
– Корабли были на берегу? – спросил я.
– Они стояли на якоре, – ответил Стеапа.
Значит, датчане, скорее всего, хотели, чтобы их суда были готовы отчалить и в прилив, и в отлив. Но это означало также, что корабли эти нельзя было защитить, потому что их команды в основном находились на берегу, где возводили земляную стену.
Флот Этельреда быстро расправился с немногими остававшимися на борту стоящих на якоре судов, а потом огромные обмотанные веревками камни, служившие якорями, были подняты, и шестнадцать судов отбуксировали к северному берегу, где вытащили на сушу.