— Это, наверное. Белокаменная, — сказала жена.
— По времени должна быть она. Там и остановимся ночевать.
— Едем, едем, а все без толку, — сказал сын.
— То есть как?
— А так, что никаких приключений…
И в ту же секунду собаки резко затормозили.
«Ггруфф!» — басом сказал Дуремар, а Огурец и Шушка ощетинились, но Огурец начал сразу дрожать и попятился, а Шушка напряглась и зарычала.
В нескольких метрах перед собаками дорогу пересекала узкая свежая звериная тропа. Взгляд поймал один отпечаток лапы, чуть выбившийся из литой цепочки. Волки!
— Ух ты-ы!.. Это кто тут ходил? — с тревожным любопытством, почти шепотом спросил сын.
— А помнишь, на ручье за домом наследили наши соседи из Дремучего Распадка?
— Волки?! Ог-го!..
— Свят, свят, свят! — воскликнула жена и повернулась к сыну. — Это ты наколдовал со своими приключениями…
Звери ставили лапы след в след, но не везде это получалось, и, обследовав тропу, мы посчитали стаю. Два следа явно матерых, очень крупного размера. Прикинули спичечным коробком, — универсальной линейкой путешественников, — четырнадцать сантиметров.
— Какой длиннолапый, — сказал сын. — Наверное, вождь?
— Вожак. А второй, видишь, чуть меньше — его жена.
Остальные следы были в пределах восьми-десяти сантиметров. Значит, родители с детьми. Детей трое или четверо — точно не разобрать. Один среди них тоже крупноватый. Сеголеток?
— Папа с мамой, годовичок и двое-трое щенков, — как можно спокойнее сказал я. Встреча, конечно, серьезная, но не хотелось создавать очень уж тревожную атмосферу. Хотя, если разобраться, волки сейчас не полезут к людям; еды вволю, на одних мышах можно прокормиться. Да и карабин на нартах под рукой.
— Вдруг лежат где-нибудь в кустиках? — жена огляделась.
— Они явились из-за Реки и пошли в горы. Видите, как ровно след пересекает долину? Так что встреча исключена.
— Ну и слава богу.
— Кое-кто немножко струсил? — ухмыльнулся сын и деловито добавил: — Щенки могут пойти в упряжку.
Он как-то слушал вместе с нами рассказ-полулегенду пастуха Пынчека об упряжке, которую создал один оленевод из выводка волчат. Он только не знает, чем эта история кончилась. Поэтому я буркнул:
— Лишние заботы. Обойдемся.
Пуфик осторожно подошел к тропе, вытянул далеко вперед морду и с расстояния в метр долго водил носом. Болоночная шерсть его, завитая в белые колечки великим мастером-парикмахером — природой, распрямилась на шее наподобие львиной гривы. Он поджал одну лапу, сделал шаг вперед, второй, еще раз внимательно принюхался и посмотрел на меня. В глазах его читалось: «Да, серьезные ребята тут гуляли». Я кивнул. Тогда он поднял морду и тихонечко повизжал: «Давай, принимай меры, ведь ты хозяин. Чего стоишь?»