От скопления такси было сумрачно. Неподалёку от аналитика группа молодых людей хором крикнула в днище ближайшим гондолам: «Поехали!», и послушная электроника немедленно пришла в действие: сразу несколько такси испуганными рыбами взмыли вверх. Их место тотчас заняли другие гондолы, программа управления перестроилась и больше не реагировала на выкрики шутников. Впрочем, всеобщее тревожное настроение отбивало охоту шутить. Арт видел, как некоторые поднимали над головой планшеты с записями съёмок, сделанных на поверхности: на космодроме в Танзании, на антарктических базах и искусственных островах и в портах подводники высказывались о войне, навязанной Морским Колониям. Но поводом, накалившим страсти, как понял Валевский, послужил выбор неправильной тактики ведения войны. В зоне боевых действий, происходило что-то, отличное от официальных данных. Количество раненых и убитых, озвученное демонстрантами, поразило Арта. Эти цифры никак не вписывались в сводки, с которыми он имел дело по службе.
Взгляд его остановился на лице девушки с профессиональной камерой в руках, и Арт узнал сестру молодого ветерана — Ника.
Она кивнула ему.
Арт шагнул в толпу и пошёл рядом с девушкой.
— Вчера умер мой брат…
— Как?! — ужаснулся Валевский.
Опустил голову.
Тот парень гулял в Эдемском саду всего несколько дней назад…
Арт вдруг по-настоящему и сразу всей кожей почувствовал дыхание войны, почувствовал так, что похолодела кисть, недавно пожимавшая руку солдата.
— Меня зовут Зелма Даугава Вилкат. Я наследная Хранительница Литературы, и ещё — будущий инженер химического контроля воздуха. Война отняла у меня троих братьев.
Больше она ничего не произнесла.
Но глаза, выразительные, тёмные, тёплого оттенка сливы, сказали больше: эта девушка знала то, о чём Валевский не догадывался.
Форменный пиджак и длинная, почти до щиколоток, хакама выдали статус Валевского. Зелма окинула его взглядом с головы до ног и в голосе просквозила ирония:
— Вы, тот-кто-делает-большую-политику, идёте с нами? — она кивнула в сторону самой активной группы противников войны. — Как это понимать?
Арт подумал, она права в одном: нам кажется, что мы что-то значим до тех пор, пока это не начинает происходить. Тогда вдруг обнаруживается, что на самом деле, ты — винтик и не влияешь ни на что. Вот и аналитик Главного Управления оказался всего лишь шестерёнкой в сложном и многомерном управленческом механизме Колоний.
— Я с вами! — ответил Валевский, взял тонкие холодные пальцы девушки в свою ладонь.
Девушка увлекла его за собой в людской поток, кипевший страстями.