Уже прощаясь, Валерка доверительно, вполголоса произнес:
– Про Люсеньку слышали и знаем. Наши тебе соболезнования. Я же понимаю, что ты приехал не просто так. Хочешь восстановить справедливость, да? Ладно, если что, обращайся. Всем, чем можем, поможем.
Полчаса спустя в дверь позвонил Вячеслав.
– Боря! Все в полном ажуре! – сообщил он прямо с порога. – Квартира – окна в окна с этим гадюшником. Все видно как на ладони. Завтра приступаю к работе.
По нему чувствовалось, что он воспрянул духом, что его одолевает жажда деятельности.
– За квартиру сколько запросили? – спросил Гаврилин, сунув руку в карман.
– Не слишком много! – сказал Славка и категорично отмахнулся. – Я договорился всего на неделю. Сказал, что поцапался с предками и хочу пожить отдельно, без их нотаций. Камеру мне уже нашли. Обалденная штуковина. Я ее нынче проверял. Со ста метров можно прочитать газетный текст. Так что завтра к вечеру фотоотчет будет готов.
Услышав вопрос о компакт-дисках с базами данных, он сокрушенно хлопнул себя ладонью по лбу.
– Боря, извини, закрутился, вылетело из головы. Завтра спозаранок ребята купят. Денег хватит и моих. Здесь у нас это не слишком дорого. И еще вот что. Видишь ли, Боря, ты потерял сестру, а я – то, что дороже моей собственной жизни. Для меня теперь уже никакие деньги абсолютно ничего не значат.
Весь следующий день Гаврилин кружил по улицам Колокольного на «четверке» отца, проводя своего рода рекогносцировку. За время его отсутствия в городе произошли заметные перемены, что-то построили, что-то снесли. Какие-то улицы подлатали асфальтом, иные превратились в абсолютное бездорожье. Причем вторых в городе было намного больше. Где-то поменялись дорожные знаки, в других местах проезд вообще был закрыт.
Ближе к обеду прямо домой к Гаврилиным какой-то немногословный молодой человек принес пластиковый пакет с несколькими компакт-дисками. Он уведомил Александра Юрьевича о том, что это для Бориса, и тут же ушел. Капитан просмотрел через ноутбук базы данных и убедился в том, что они содержат самую последнюю, совершенно свежую информацию.
Теперь спецназовцу оставалось, образно говоря, материализовать подонков, интересующих его. Для этого он мог задействовать весь информационный резерв, имеющийся у него.
Этим же вечером они с Вячеславом просмотрели сотни снимков, сделанных из окна съемной квартиры, и без особого труда установили тех личностей, о которых рассказывала Ирина Корябина. Первым в поле зрения попался тип, названный ею косорылым. Это был молодой длиннорукий мужик, чем-то напоминающий гиббона, с очень характерным, каким-то вмятым лицом, похожим на согнутый батон. Затем были выявлены и двое других – громила с крупным носом и невысокий широченный мужик с лысой, как арбуз, головой.