Оба заржали.
– Док оставил в ящике стола скальпель, – сказал потом Дэвис. – Одолжим железку, снимем с легавого скальп. Может, скальпель потому и называется скальпелем, что им нужно скальпы срезать? – Посмеявшись, он добавил: – Кстати, ты знаешь, что мексиканцы научились снимать скальп у индейцев с юго-запада? А тех научили мы.
Зазвонил сотовый Гомеса, и он отошел к открытой двери, где сигнал был лучше.
– Алле, док, ты где? – Пауза. – Если рядом, мы останавливаться не будем – позаботимся о мясе. Ты ведь сам этим заниматься не любишь.
Закрыв телефон, Гомес обернулся ко мне:
– Вот чудак наш док. Как человека резать – это пожалуйста. Тут он царь и бог, работает быстрее, чем я – ножом и вилкой, когда ем стейк. Зато как свет гасить – он пас.
Дэвис схватил меня за волосы и запрокинул мне голову. Изо рта у него разило блевотиной и марихуаной. Футболка тоже провоняла травкой. Указательный палец свободной руки он обмакнул в мою же кровь и начертил ею мне на лбу линию.
– Начнем отсюда, дойдем до висков, закончим здесь. Это как сома свежевать. Передай скальпель, Хуан.
Он зашел ко мне спереди и встал, чуть разведя ноги. Я только этого и ждал: врезал ему, глубоко погрузив ногу в промежность.
Дэвис взвыл от боли и принялся охаживать меня кулаками по ребрам.
– Отойди, Сайло! – крикнул Гомес. – Если не хочешь, чтобы он забрызгал тебя кровью. Если шмальнуть в башку, она разлетится как дыня. – Целясь мне в лоб, он ухмыльнулся уголком рта: – Ну всё, целуй меня в латинос жопос, О’Брайен.
На пороге между Дэвисом и Гомесом мелькнула тень. Гомес тем временем выпучил зенки в предвкушении расправы надо мной.
– Если бросишь пушку, – сказал я, – вы с Дэвисом выйдете отсюда своим ходом. Если нет – вас вынесут ногами вперед.
Гомес расхохотался и перехватил рукоять пистолета обеими руками. Я сидел всего в трех футах от дула пистолета.
– Проси пощады, сука! – прокричал Гомес.
Я не ответил.
– Кончай его! – сказал Дэвис, отходя на шаг.
– Нет, пусть О’Брайен умоляет о пощаде! Моли, коп! – кричал Гомес. – Что скажешь Деве Марии? О’Брайен, ты в рай не попадешь, отправишься к дьяволу. Что ему скажешь?
Я посмотрел ему прямо в глаза и произнес:
– Иди на хер.
Гомес снова взялся за пистолет обеими руками. Ухмылка сошла с его губ, лицо сделалось пустым.
– Да ты реально смерти не боишься! В тебе есть стержень, но я тебя, баклан, сломаю.
Он уже начал давить на спусковой крючок, когда у него в горле образовалась дыра размером с апельсин. Истекая кровью, Гомес рухнул к моим ногам, точно Голиаф.
– Руки вверх! – прокричал Дэн, целясь из пистолета Дэвису в голову.