Элис не подняла взгляд, и на миг Сэди подумала, что она не расслышала. Сэди уже хотела было повторить вопрос, когда Элис произнесла:
– Этот набросок сделал друг семьи, Дафид Ллевелин. Нарисовал в день смерти Тео. – Стиснув зубы, она посмотрела в окно. Расползшиеся побеги ежевики почти полностью закрывали обзор, но Элис, похоже, ничего не замечала. – Я видела, как он возвращался с ручья и нес этот рисунок. Мистер Ллевелин всегда жил у нас летом, в Пурпурной комнате наверху. Почти каждое утро он уходил с мольбертом на плече и альбомом под мышкой. Я и не знала, что он рисовал Тео, пока не увидела это изображение.
– Интересное совпадение, – осторожно закинула удочку Сэди. – Он впервые нарисовал Тео в тот день, когда мальчик исчез.
Элис резко подняла голову.
– Может, и совпадение, только я бы не назвала его интересным. Мистер Ллевелин не имеет отношения к судьбе Тео. Впрочем, я рада, что он нарисовал его портрет, все следующие недели мама черпала в нем утешение.
– Дафид Ллевелин умер вскоре после Тео, так ведь? – Сэди вспомнила разговор с Клайвом и свои сомнения насчет того, что оба происшествия совпали по времени.
Клайв кивнул, а Элис сказала:
– Полиция нашла его тело, когда прочесывала поместье. Чудовищное…
– Совпадение? – предложила Сэди.
– Чудовищное развитие событий, – подчеркнуто произнесла Элис. Она снова посмотрела на рисунок, и выражение ее лица смягчилось. – Такая трагедия, такая ужасная потеря… Конечно, порой невольно задумываешься… – О чем она задумывалась, Элис так и не сказала. – Мы все любили мистера Ллевелина, но больше всего он дружил с мамой. Он не слишком любил общество других взрослых, мама была исключением. Его смерть вскоре после исчезновения Тео стала для нее вторым ударом. Обычно она искала утешение в их с мистером Ллевелином дружбе. Мама любила его как отца.
– И делилась с ним секретами?
– Наверное. У нее было мало друзей, тех, с кем бы она стала откровенничать.
– А с матерью?
Элис по-прежнему рассматривала портрет Тео, но после вопроса Сэди бросила на нее иронично-удивленный взгляд.
– С кем, с Констанс?
– Она ведь жила с вами, не так ли?
– Вынужденно.
– Могла ли ваша мать ей довериться?
– Конечно, нет! Мама и бабушка никогда не ладили. Не знаю, почему они недолюбливали друг дружку, но неприязнь была застарелой и глубокой. А после того как Тео умер и мы покинули Лоэннет, их отношения окончательно испортились. Бабушка не поехала с нами в Лондон. Она неважно себя чувствовала; еще за несколько месяцев до Иванова дня стала терять память, а потом ее состояние резко ухудшилось. Бабулю отправили в дом престарелых в Брайтоне, где она и дожила свои дни. На самом деле, это был один из весьма редких случаев, когда мама проявила дочерние чувства: она выбрала для бабушки самое лучшее заведение, настояла, чтобы все было идеально. Семья – дело непростое, так ведь, детектив?