Сева закричал в трубку:
— Петя, ты?! Слава аллаху!.. Нет, мы не смотрим боевик… нас обложили!.. Петя, звони Меркулову! Ментам! Пришлите сюда кого-нибудь!!
Новая автоматная очередь заставила Севу дернуться в сторону — пули впечатались в стену совсем близко от его головы. Он выронил телефон. И нажал на спусковой крючок. Раздался холостой щелчок — патроны закончились. Сева жестом спросил у Плетнева, сколько патронов осталось.
Антон показал: два.
Снова раздался треск автомата, дверь задрожала и сорвалась с петель, но не упала, подпертая столом. Видно, с той стороны ее толкали — стол медленно, но неуклонно стал отъезжать. В раскрывшемся дверном проеме показались три силуэта. Лица было видно плохо, но, кажется, двое китайцев и один русский.
Голованов в отчаянии швырнул в них бесполезный пистолет… Бросил взгляд на Чонга Ли — парень прикрыл глаза и шептал что-то в медитативном спокойствии. Плетнев начал выпрямляться из-за своего стола, вскидывая руку с пистолетом…
И тут свет из предбанника пересекли еще чьи-то тени. И прежде чем троица успела передернуть затворы автоматов, прежде чем Антон успел распрямиться — прозвучали негромкие отрывистые хлопки. И все трое — Леха, Мо и Ши — со стонами свалились на пол, роняя оружие и хватаясь за пробитые пулями руки. В дверном проеме появились двое других китайских боевиков. Один из них сказал по-китайски:
— Ши Хуань! Ты работал на рынке и не был нашим бойцом. Деньги соблазнили тебя совершить эту низость. И все только потому, что тебе их предложил наш бывший боец, ставший предателем?
Ши захрипел:
— Я не виноват! Пощадите.
— «Триада» пощадит тебя, — сказал боевик и выстрелил ему в голову.
Леха мелко дрожал и пытался уползти в угол. Мо Яньпу лежал молча, стиснув зубы. Антон и Голованов с Чонгом Ли замерли за своими укрытиями.
Боевик заговорил по-русски:
— А ты, Леха, соблазнил наших братьев деньгами и втянул в чужие дела. Но ты не виноват, что они соблазнились. «Триада» пощадит тебя…
Леха зажмурился, скуля на тихой высокой ноте.
— Лежи здесь. И жди, что с тобой сделают твои русские. Наказывать тебя — не наше дело.
Боевик «Триады» сделал шаг вперед и пнул носком ботинка Мо Яньпу.
— Мо Яньпу, встань, когда с тобой разговаривает боец «Триады».
Мо с трудом поднялся на ноги, стискивая зубы и улыбаясь. Его правая рука висела плетью.
— Ты был нашим братом. Ты вошел в «Триаду» и начал боевое обучение. Но ты захотел власти. И еще — денег. Чужих, русских денег. Денег, которые не трогали даже наши боссы. Ты предал «Триаду». Ты предал всех китайцев. «Триада» не прощает тебя. Ты знаешь, что тебя ждет…