Колонну не досматривали. Она беспрепятственно прошла в распахнутые ворота, которые тут же захлопнулись. До ангара, в котором грузовики разгружались вчера, было несколько минут езды. Турецкий мог только гадать, какой там порядок разгрузки и сумеет ли он прямо в ангаре незаметно выбраться из кузова, поэтому он решил сойти пораньше.
Он приподнял брезент. Грузовики ехали между цехами, и Турецкий, теперь уже с близкого расстояния, убедился, что никакие это не цеха, а сбитые из фанерных щитов и листов гофрированного железа коробки — макеты. И самая большая цилиндрическая конструкция тоже была слеплена из фанеры и довольно грубо покрашена серой краской.
Зато за цехами он теперь увидел нормальное кирпичное здание — казарму. Со своего наблюдательного пункта на пригорке он ее заметить не мог, поскольку казарму полностью прикрывал бетонный забор, к которому она прижалась вплотную. Возле казармы стояли и курили два парня в синих комбинезонах. Туда, в казарму, нужно будет наведаться обязательно, решил Турецкий. А пока, дождавшись удобного момента, когда грузовик притормозил, а вокруг никого не было, он выпрыгнул из кузова, юркнул в пространство между строениями, ползком забрался в укромный уголок и замер.
Около часа он лежал, практически не шевелясь, прислушивался, присматривался. За это время ни одна живая душа не прошла мимо, не поднялась тревога, грузовики спокойно уехали, разгрузившись. Значит, его проникновение осталось незамеченным.
Немного осмелев, Турецкий прополз к одному из цехов, осторожно отодрал уголок фанерного листа из обшивки, заглянул внутрь. Фанерный каркас скрывал от посторонних глаз нечто вроде насосной станции — замысловатое переплетение труб довольно большого диаметра с вентилями, клапанами, датчиками. Около навороченного пульта управления — несколько шкафов с тумблерами, кнопками, ручками, экранами, индикаторами и прочими непонятными живыми, мигающими штуковинами — дежурил один человек в таком же синем комбинезоне, как были на парнях около казармы. Цветом волос и фактурой он на Заварзина не походил, поэтому Турецкий не стал обнаруживать своего присутствия.
Он уполз обратно в свой укромный уголок и стал ждать ночи: отыскать Заварзина в казарме среди спящих будет наверняка проще, чем ползать на брюхе по всему городку и заглядывать в каждый цех и ангар. А пока ждал, соображал, что же все-таки тут происходит?
Что производство — понятно. Что производство нефтепродуктов — тоже понятно. Ясно, что в качестве рабочей силы используются солдаты срочной службы с соответствующей квалификацией. Все это незаконно, но, в конце концов, в порядке вещей. Точнее — объяснимо. Армия вынуждена зарабатывать деньги, ибо государство не в силах достойно ее обеспечить…