Заварзин спал, приоткрыв рот и разбросав в стороны руки, как футбольный вратарь в ожидании пенальти. Погасив фонарик, Турецкий одной рукой зажал ему рот, другой придавил его покрепче к кровати и зашептал на ухо, чтобы не дергался. Заварзин оказался не робкого десятка, в панику не ударился, довольно быстро сообразил, что убивать его никто тут не собирается, и, подняв руки, дал понять, что сопротивляться и кричать не будет. С комбинезоном и ботинками в руках он вслед за Турецким выскользнул в окно.
— Я бы давно отсюда сбежал, если бы знал как. Ну и если бы не боялся, что пристрелят, — шепотом рассказывал Заварзин, после того как Турецкий показал ему свои документы и объяснил миссию. — Был у нас случай. Один из химиков, Артуром звали, попробовал. Через забор перелез, а там его солдатня в упор из автоматов и… Не знаю, что им про нас офицеры наговорили, но ненавидят они нас похлеще, чем чеченов. Мы уже по-разному пробовали какие-то контакты наладить: и спирт им предлагали, и деньги — не хотят дружить. А другого пути, кроме как через забор, отсюда нет. Единственные ворота охраняются с пулеметами, подкоп вырыть нереально: там, говорят, за забором еще на много метров вокруг минные поля. И дембеля, похоже, не будет. Нас практически насильно заставили подписать контракты на сверхсрочную службу. А что потом, я даже боюсь предполагать. Соберут всех в кучу, взорвут одним фугасом и спишут на военные потери. Потому что мы слишком много знаем.
— Я думаю, в грузовике можно выбраться, — предположил Турецкий. — Сюда ведь я на глине проехал…
— Не получится, — вздохнул Заварзин. — Грузовики, во-первых, теперь только через две недели придут — глины уже полный склад, а во-вторых, обратно они едут порожняком без тентов и досматриваются с собаками.
Такого поворота Турецкий не ожидал и даже вздрогнул. Что же, теперь получается, и он тоже влип? Накаркал Голованов?
— А зачем вообще нужна эта глина? — спросил он, просто чтобы что-то спросить, чтобы Заварзин не почувствовал его растерянности.
— Это не просто глина. Это монтмориллонит — природный алюмосиликат для каталитического крекинга… Вы знаете, что такое крекинг? — спохватился Заварзин.
Турецкий кивнул:
— Переработка нефти в моторные топлива и прочее химическое сырье. Значит, здесь в самом деле производят бензин?
— Не только бензин. Еще керосино-газойлевые фракции.
— Это что за хренотень?
— Ценнейшая хренотень, — усмехнулся Заварзин. — Она пригодна в качестве дизельного или реактивного топлива.
— Но как это возможно без высоченных ректификационных колонн, факелов? Откуда берется нефть? Куда потом деваются нефтепродукты?