— …Еремеев П. А.
Банник тихо выругался и, отобрав у стоявшего рядом кока бутылку, плеснул в свой стакан.
— Это не все, — напомнил Петров. — Читайте дальше.
Старпом вернулся к тексту радиограммы:
— …назначается Еремеев П. А. вплоть до прибытия на судно нового капитана Севченко В. Г. Прибытие нового капитана на ледокол «Михаил Громов» планируется в двадцатых числах марта.
Закончив чтение, Еремеев вздохнул и, не скрывая досады, бросил листок на стол. В кают-компании стояла гробовая тишина.
— Командуйте, товарищ Еремеев, — поднялся Петров.
Даже не притронувшись к завтраку, он покинул столовую и отправился в свою каюту.
Антарктида; море Росса; борт вертолета Ми-2 — борт ледокола «Михаил Громов» 22 марта 1985 года
Ветреным солнечным утром с вертолетной площадки советского судна «Николай Корчагин» взлетел вертолет Ми-2. Судно проделало немалый путь от берегов Австралии всего лишь с единственной целью — перебросить на борт ледокола «Михаил Громов» нового капитана. Ледовая обстановка в это время года в районе Антарктиды становилась самой неблагоприятной — среднесуточная температура понижалась, ледовое поле разрасталось в размерах, а толщина прибрежного льда увеличивалась. А потому «Корчагин», не обладая ледокольной мощью, не рискнул входить в опасную зону. Почти вплотную приблизившись к зоне сплошного льда, он стал. А дальше отправился вертолет…
До преодолевавшего ледовые торосы «Громова» предстояло пролететь почти 400 километров. Пилот Михаил Кукушкин сидел в левом кресле командира экипажа, летевший пассажиром капитан Севченко расположился справа от него.
Недолгий полет над относительно чистой водой сложности не представлял, и пилот с капитаном оживленно переговаривались. Когда же темная вода океана начала пестреть отдельными льдинами, оба умолкли. Кукушкин стал чаще посматривать на приборы, Севченко полез в импортный прорезиненный рюкзак с наклеенным изображением яркой молоденькой девушки, покопался среди личных вещей и вынул морской бинокль. Теперь из простого пассажира он превратился в опытного полярного моряка и, посматривая в разные стороны, стал оценивать ледовую обстановку.
Еще через 20 минут полета льдин стало настолько много, что для чистой воды оставались лишь небольшие и редкие полыньи.
Но скоро исчезли и они. Ровное белое поле было расчерчено неровными трещинами, а кое-где виднелись торосы и верхушки небольших айсбергов…
Пилоту Кукушкину недавно исполнилось 30. Он был среднего росточка, щуплый, с бледной кожей и простоватым лицом. В кабине вертолета Михаил вел себя сдержанно и вдумчиво — словно боялся упустить что-то важное или позабыть включить какой-то жизненно необходимый для полета агрегат. Зато на земле преображался: становился веселым, энергичным, общительным и подвижным.