Уже здесь — на станции «Русская» — он сдружился со здоровяком Беляевым. Вначале помог ему отремонтировать вышедшее из строя оборудование. Потом без проблем разобрался с отказавшим электромотором помпы. И вообще со своим талантом оказался незаменимым специалистом.
Возвращаться в ленинградское общежитие он не торопился. Что ему там было делать? Спать, питаться купленными в соседнем магазине вермишелью с килькой в томате и смотреть три канала по переносному телевизору?
Нет, в полярной экспедиции было действительно интересно. Тут его способности и руки ценили. Тут его уважали. Да и деньги за работу выходили немалые — с этим тоже приходилось считаться.
В общем, обратно в Ленинград он отбывал с тяжелым сердцем и уже строил планы на будущую экспедицию.
* * *
Дизельный ледокол «Михаил Громов» был построен в начале 70-х годов на хельсинкской верфи «Вяртсиля» по заказу в/о «Судоимпорт». Класс дизельного судна приблизительно соответствовал первому советскому атомному ледоколу «Ленин». Разве что «Громов» немного уступал ему в водоизмещении и размерах. Советский флаг над судном был поднят в 1974 году, а портом приписки стал Ленинград.
По причине длительного нахождения в плавании арктических ледоколов при проектировании «Михаила Громова» большое внимание было уделено бытовым условиям жизни экипажа. Так, к примеру, на ледоколе имелись настоящая баня, бассейн, спортзал. На судне был оборудован полноценный медицинский блок с амбулаторией, приемной, изолятором и операционным залом. Камбуз был оснащен объемными холодильными камерами и электрическими плитами; в большой кают-компании помимо столов стоял игровой автомат под названием «Морской бой», средних размеров бильярд и аквариум.
Водоизмещение «Громова» самую малость не дотягивало до 15 тысяч тонн. Тем не менее ледопроходимость достигала одного метра. Длина составляла 110 метров, ширина — 22, осадка — 8. Штат экипажа состоял из 78 единиц; плюс на третьей палубе были размещены 15 гостевых кают, способных вместить до 45 ученых и сотрудников полярных экспедиций.
И наконец, самое главное — на корме ледокола располагалась просторная вертолетная площадка, на которую мог свободно произвести посадку вертолет ледовой разведки Ми-2 или недавно введенный в эксплуатацию соосный и более мощный Ка-32.
Правда, на этот переход вертолет и команду авиаторов на борт ледокола руководство Балтийского пароходства решило не сажать. До образования толстого непроходимого льда еще оставалось время. «Успеют, — решили в высоких кабинетах. — А на чистой воде ледовая разведка ни к чему…»