– Он пытается их отвлечь, – сказала Николь, поняв наконец, почему шеф взял машину и телефон, которые явно сразу же окажутся под наблюдением.
– У него получится? – спросила Мирна.
– На какое-то время, – сказала Тереза. – Но они все равно придут за нами.
– Мы так и думали.
– Мы?
Мирна повернула голову к дороге, и Тереза посмотрела в ту же сторону. На заснеженной тропинке стояли Клара, Габри, Оливье, Рут и Роза.
Конец пути.
– Идемте, – сказала Мирна.
И они пошли.
– Bonjour. Меня зовут Арман Гамаш. Я служу в Квебекской полиции.
Он говорил тихо. Не шепотом, но достаточно тихо, чтобы девочки, которые стояли поодаль в коридоре, выглядывая из-за спины отца, не слышали его слов.
Вид у Гаэтана Вильнёва был разбитый. Он держался прямо только потому, что боялся свалиться и придавить своих детей. Девочкам не исполнилось еще и десяти, и они смотрели на Гамаша широко раскрытыми глазами. Гамаш не знал, утешит ли их та новость, которую он привез, или причинит еще больший вред. Или же от нее не пойдет и ряби по их океану скорби.
– Что вы хотите? – вяло спросил месье Вильнёв.
В нем не осталось сил для сопротивления. Но и за порог он Гамаша пока не пустил.
Гамаш продвинулся вперед на несколько дюймов:
– Я глава отдела по расследованию убийств.
Усталые глаза Вильнёва расширились. Он посмотрел на Гамаша и отошел в сторону, пропуская его.
– Это наши дочери – Меган и Кристиана.
Гамаш обратил внимание, что в местоимениях Вильнёв еще не перешел на единственное число.
– Bonjour, – сказал Гамаш девочкам и улыбнулся. Не лучезарной улыбкой, а просто теплой. И снова повернулся к их отцу. – Не могли бы мы поговорить с глазу на глаз?
– Девочки, идите поиграйте во дворе, – сказал месье Вильнёв.
Его слова прозвучали не как строгий приказ, а как добрая просьба. И девочки подчинились. Он закрыл дверь и провел Гамаша на маленькую, но милую кухню в задней части дома.
Здесь было прибрано, вся посуда вымыта, и Гамашу стало любопытно, сделал ли это Вильнёв, чтобы поддержать порядок в доме ради девочек, или сами девочки, чтобы поддержать порядок ради скорбящего и растерянного отца.
– Кофе? – предложил месье Вильнёв.
Гамаш принял предложение и, пока хозяин наливал ему кофе, оглядел кухню.
Одри Вильнёв присутствовала повсюду. В запахе корицы и мускатного ореха для праздничной выпечки, которую она, вероятно, приготовила. В фотографиях на холодильнике – счастливая семья улыбалась в объектив то на природе, то на дне рождения, то в Диснейуорлде.
В рисунках цветными карандашами, забранных в рамочки. В рисунках, которые только родителям кажутся произведениями искусства.