Очень прошу: больше никогда об этом не вспоминать. Не обещайте. И так верю… Вот и все… Спокойной ночи.
Рукопожатия у нас не были в ходу. Он повернулся; ушел неторопливо, широким ровным шагом.
На утренней прогулке я рассказал обо всем друзьям. Солженицын несколько раз деловито переспрашивал.
— Ну что ж, все ясно. Примем к сведению. Его просьбу выполним трепаться не будем.
Панин выслушал молча, насупленно. Потом сказал:
— Это, господа, вовсе не просто, а весьма сложно. Необходимо подумать в одиночестве.
На вечерней прогулке он шагал между нами, заложив руки за спину, набычившись, упирая раздвоенную темно-русую бородку в открытую грудь, покрасневшую от мороза, лишь изредка взблескивая темными иконными глазами, и говорил, тщательно подбирая слова:
— Я всегда полагал, что стукач, наседка — это существо наимерзейшее. Настолько гнусное, что порядочные люди если не могут раздавить его, то должны обходить, как смрадное, ядовитое пресмыкающееся… Но в этом случае нечто не совсем обычное… Или вовсе необычное… Признание для него весьма опасно… Корысти же никакой. Значит, есть даже некое благородство. Да-да, господа, я решаюсь употребить это слово. Я полагаю, в этом случае мы должны судить не только как зеки. Я прежде всего христианин. Но и вы тоже по-своему христиане, — так сказать, стихийные христиане. Хотя ты, Саня, уверяешь, будто ты только рассудочный вычислитель и во всем сомневаешься. А ты, Лев, упорствуешь, как истовый большевик-безбожник… Но вы оба тем не менее по вашей сущности, по душевной природе, — простите мое косноязычие, по своим нравам, по своему отношению к жизни суть стихийные христиане и поэтому — мои друзья. И значит, мы обязаны точно исполнить просьбу этого несчастного… Вот именно, несчастного. К нему больше не приближаться. Между собой — тем более ни с кем другим — об этом не говорить. Но относиться к нему без ненависти и презрения и, насколько возможно, помогать… То есть помогать, чтобы не впадал в искушение.
На том мы и порешили.
Глава пятая.
ЗАЧЕМ ВИДЕТЬ ЗВУКИ
Слышать краски; видеть звуки
Правда сказки, бред науки.
Слух тускнеет; взгляды глохнут;
Цвет немеет; звуки сохнут.
Автор неизвестен
Антон Михайлович принес пачку английских и американских журналов.
— Вот поглядите, я тут отметил, что нужно перевести. Причем не слово в слово, а только существенное. Общие рассуждения излагайте конспективно, но толково. Сумеете?
— Постараюсь.
— Вы с акустикой знакомы? В частности, с электроакустикой?
— Смутно помню школьные уроки. Двадцать лет прошло.
— А вы по канату ходить умеете?