— Вы заплатили Аните деньги?
— Да. Она мне сама предложила. Я согласился и мы расстались. Мне было хорошо с Анитой, как ни с одной женщиной, но только потому, что была Кристина. Понимаете, это такая своего рода будоражащая игра?
— И до чего вы доигрались?
— Я не думал, что так все окончиться. Да и потом, после развода, Настя осталась бы с Кристиной. А потерять дочь я не мог. Да и мать была б на стороне жены… И все эти сложности. Анита годилась только для постели. Кристина, Настя — это была моя настоящая семья. Я думал, что со временем все, как — то, образуется само собой.
Лунин говорил отрывчато и почти бессвязно, не вникая в детали, так, словно Саша сама все знала, а он только подтверждал ее знания. Он поднялся с кресла и прошелся по кабинету. Вместо элегантного, преуспевающего бизнесмена, у окна стоял подавленный молодой человек.
— А, как Анита оказалась потом в вашем доме?
— Очень просто. Я приехал в больницу. Мне позвонили на работу. Зашел в палату и все понял. Настя была в тяжелом состоянии, — Лунин устало опустился в кресло. — Ничего изменить уже было нельзя. Анита представилась Кристиной. Паспорт мне вернул дежурный врач. Паспорт Кристины.
О том, в палате не моя жена никому и в голову не могло придти.
— Вы пытались узнать, что случилось с Кристиной?
— Да, — неуверенно ответил Лунин. — Анита сказала, что она погибла во время той аварии. Настя чудом уцелела. К этой теме мы больше не возвращались.
Саша вопросительно смотрела на Лунина.
— Я тогда очень испугался. А потом время прошло. Надо было как — то жить дальше. Я был уверенный, что ничего не изменится.
— И никто ни о чем не догадался?
— Анита очень искусно играла роль моей жены. Все нестыковки списывались на последствия травмы. Она ведь могла что — то и забыть. На пару месяцев мы уехали за рубеж. Единственное, что бросалось в глаза — отношение между Настей и Анитой. Потом мать забрала Настю к себе в Москву.
— А я — то все время ломала голову: как могла Кристина отдать больного ребенка, пусть даже родной бабушке?
Лунин опять замялся. Воспоминания были не приятные. На лице мелькнула еле заметная тень. Но лишь на мгновенье. Лунин быстро взял себя в руки.
— Анита начала по немного пить. Даже не скрывала своего пристрастия. Жила в свое удовольствие. Поначалу я мать убеждал, что это все последствия травмы Время пройдет и все у нас наладится. Да и Настя… Ее словно подменили. Как только видела Аниту — сразу в плачь.
Плач дочери был самым настоящим испытанием. Анита кричала на ребенка, в любое время суток, до тех пор, пока рыдание не переходило в скул. Слушать крики и плачь — все вместе было невыносимо. Он спускался в детскую, отправлял Аниту в свою комнату и утешал дочку, как мог.