— Ты как завтра с утра? — Вера Васильевна задала вопрос лишь бы не молчать.
— С утра сюда приеду. Я хотела сегодня отдать папку отцу и вечером уехать домой. Только не думала, что здесь все так серьезно. А теперь даже не знаю, как быть. Придется завтра ехать в центр.
На самом деле ехать в цент, с которым она мысленно уже простилась, не хотелось. Опять встречаться с Еленой Евгеньевной и Людмила может приехать. Дома — то делать совсем нечего, вот проснется и поедет в центр, а там еще подъедет Задонский. Веселая компания, ничего не скажешь. Саша тяжело вздохнула.
Найти в столь позднее время Инну Васильевну не составило труда. Профессор Дворникова была еще на работе. Будучи ярко выраженной «совой», Инна Васильевна предпочитала вечернюю работу. Если б можно было полностью изменить график работы, то Дворникова первой была б «за».
В вечерние часы, когда разъехались коллеги, кафедру покинули шумные студенты и не отвлекают вопросами аспиранты, для Инны Васильевны были самими плодотворными. За это время она успевала самое главное — отобрать истории болезни тяжелых больных, которыми с утра она займется лично и покажет студентам.
Инна Васильевна просмотрела свои записи и, немного подумав, вычеркнула знакомую фамилию Савицкого. Случай, скажем, интересный и незаурядный для клинического разбора, только с криминальным подтекстом. Но именно об этой стороне и не хотелось думать Инне Васильевне. Конечно, если б не просьба сестры, она сразу б сообщила в органы, назначила б экспертизу, а так приходится полагаться, что скоро получит образец той дряни, которой пичкали Ивана. А вот, если препарата не будет, то никакая просьба Инне Васильевне не указ — жизнь дороже всех тайн мадридского двора.
Стук в дверь отвлек Инну Васильевну от раздумий. Она отложила историю болезни Савицкого в сторону и посмотрела на часы.
— А я то думаю, кто в такое позднее время ко мне. Проходи, Сашенька, присаживайся.
— Как отец?
— Нечем тебя порадовать. Состояние стабильное, но без положительной динамики.
— Я могу его увидеть?
— Конечно. Пойдем.
Инна Васильевна поправила халат, взяла историю и направилась с кабинета.
Никакие объяснения Дворниковой не потребовались. Она все поняла, переступив порог реанимационного блока.
Иван Андреевич неподвижно лежал в постели. От бледности, проступавшей даже сквозь щетину, он был похожий на восковую неживую куклу. Черты лица заострились. Вместо привычного Ивана Андреевича на койке лежал старичок.
— Не расстраивайся, — Инна Васильевна мягко коснулась руки Александры. — Спит после капельницы. Пусть набирается сил.