— Как там наш Питер дышит?
— Говорят, в городе по карточкам уже по триста грамм хлебушка дают? Правда ли?
— Училище еще не разбомбили?
— Моих, Семыкиных, не встречал?
— А Глотовых?
У Бориса кругом пошла голова, лица ребят стали раздваиваться, качнулся и поплыл потолок. Первым заметил это странное состояние Валька Курочкин. Как и в далеком сороковом году он тряхнул боевым хохолком своих знаменито-пышных каштановых волос:
— Братцы, ну, чего насели на парня? Прекращайте расспросы, будет еще время, пусть Борис отдышится, чайку попьет. Чумак, сообразил бы лучше что-нибудь пожрать.
Ребята кинулись выполнять Валькин приказ. Борис невольно отметил, что Валька Курочкин пользовался среди ребят непререкаемым авторитетом, а ведь в училище слыл слабаком, «маменькиным сынком». Это мимолетное замечание сразу забылось. Он мысленно возблагодарил судьбу за бесценный подарок — встречу с однокашниками, с друзьями, хотелось так много рассказать им о своих мытарствах, но неожиданная встреча потрясла, отняла силы, он машинально жевал хлеб да переводил взгляд с одного родного лица на другое. Однако постепенно пришел в себя и начал медленно разматывать клубок тягостных воспоминаний, рассказав ребятам о военно-морском госпитале, куда попал после ладожской ночи, страшно заволновался, припомнив вторую эвакуацию из Ленинграда в глухую вятскую деревушку. Разбередил сам себе душу, начал ожесточенно тереть глаза. Ребята деликатно молчали, но когда услышали из его уст рассказ о побоях и издевательствах, которые пришлось вытерпеть от бывших тюремщиков в эшелоне, ребята заволновались:
— Ну и твари!
— Нашли себе по силе!
— Стервы уголовные!
— Братцы! — Валька Курочкин вскочил на табуретку. — Давайте хорошенько проучим этих блатных. Отлупим их, как сидоровых коз.
— Верняк! Вот это дело! — Ребята зашумели, вскочили со своих мест. Предложение Вальки было той искрой, которая мгновенно охватила и воспламенила всех.
— Айда, Борис! Ты покажешь подонков!
— Стойте! — Ахмет растолкал ребят, подошел ближе к Борису.
— У меня есть гениальный план. Ты иди к своим корешам, займи свое местечко и жди нас. Никому о заговоре ни слова. Понял? Молния всегда бьет неожиданно.
— Иди, Борис! — покровительственно проговорил Валька Курочкин. — Потерпи еще немного, а мы тут мозгами пораскинем. Чай-то допей.
Борис кивнул головой, допил сладкий чай и пошел к выходу. Душа его пела от радости, казалось, хвори и те отступили, чувствовал приятную легкость во всем теле. Честно говоря, он совсем не жаждал мести, просто жизнь каждого человека, как написано в одной умной книге, проходит полосами — то худо, то добро, то радость, то горе. Видать, пришла удача и на его долю. Теперь ему не страшны ни «топорики», ни «костыли» да и весь их преступный мир…