– Да, пожалуй, и ваша, – послышался от двери насмешливый голос.
Гуров обернулся. На пороге комнаты стояла молодая девушка в тонком сером свитере и узких джинсах. Светлые волосы были распущены по плечам. Ее умные холодные серые глаза смотрели уверенно. И правая рука столь же уверенно сжимала пистолет.
– Настя! – невольно вскрикнула Марина.
Та, не опуская пистолета, направив его точно на полковника, осталась стоять на месте. Гуров же, казалось, нисколько не был смущен таким положением вещей. Он некоторое время смотрел Насте в глаза, а потом проговорил, качая головой:
– В этом я не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в наличии у вас ума.
– Да и вам в уме не откажешь, полковник! – усмехнулась Передреева.
– Ну, вот и обменялись комплиментами, – усмехнулся Гуров.
Он смотрел на нее и отмечал, что в облике Насти сейчас ничего не осталось от простоватой девчонки из захолустного городка, с глуповатым лицом и дворовыми манерами. Перед ним стояла расчетливая женщина, одержимая меркантильными интересами, но совсем не того масштаба, какие она изображала до того, как ее сущность оказалась разоблаченной.
– Как вы догадались? Это было практически невозможно, – помолчав немного, спросила Настя.
– Опыт плюс природный талант сыщика. Ну и, конечно, некоторая доля везения, без которого весь опыт пропадает зря. Я догадался, что ваше первое знакомство состоялось с Мариной, а не с Алексеем Водопьяновым. И не отрицайте, я это проверил. А уже через нее вы познакомились с ним, причем подстроили эту встречу намеренно. И в отношения с ним вступили намеренно. Не ради этих жалких крох, которые он вам подкидывал. У вас были куда более грандиозные планы. Вы понимали, что можете получить очень сытный кусок пирога. Но без помощника вам было не обойтись. И этой помощницей стала Марина. – Полковник перевел взгляд на Водопьянову. Та выглядела растерянной, никак не ожидавшей ничего подобного. Он не собирался ее щадить и продолжал: – Больная девушка, одинокая, чувствующая себя несчастной. По причине увечья у нее никогда не было друзей. Возможно, она преувеличивала его значение. Ведь и обладая физическим недугом, можно пользоваться популярностью среди друзей. Но Марина почему-то была уверена, что никому не интересна. А какими мы себя представляем, такими нас видят и окружающие.
– Ого, вы еще и психолог! – с притворным восхищением воскликнула Передреева.
– Профессия обязывает, – усмехнулся Гуров. – И опять я могу в ответ сказать вам то же самое. Вы раскусили Марину очень хорошо, сразу ее просканировали. И поняли, что на ее личных качествах и ситуации можно отлично сыграть. Вы стали для нее лучшей подругой – первой и единственной. Вернее, заставили так думать. На самом же деле вы ее просто использовали.