– То есть в итоге все должно было выглядеть так, будто Кулешов задушил Водопьянова, а потом, не выдержав мук совести или от страха перед тюрьмой, покончил с собой. Так говорила вам Настя, верно? – обратился к Марине Лев.
Она повернулась к Передреевой, но та никак не отреагировала, лишь неприязненно поглядывала на полковника.
– Ну, ваше молчание как раз красноречивее всяких слов свидетельствует о том, что я прав, – махнул рукой Гуров. – Собственно, мне и не нужно ваших подтверждений – я знаю, что прав. Могу ошибаться в мелочах и не знать всех деталей, но в целом я прав. И только кое-какие нюансы, на которые другой, может быть, и не обратил бы внимания, насторожили меня. Во-первых, Илья не авантюрист по натуре. У него нет фантазии, он человек схематичный, и задумать такое ему было бы просто не под силу.
– Интересно, – усмехнулась Настя. – Такая мелочь вас насторожила, во-первых? А что во-вторых?
– Есть и во-вторых, и в-третьих… К примеру, книга с библиотечным штампом. Она во многом вас выдала. Не стоило бросать ее на виду. Этот штамп меня заинтересовал. Марина ведь работает в библиотеке? Откуда же еще взяться книге! Представить, чтобы вы пошли в библиотеку, когда любой материал можно просто скачать в Интернете или, на худой конец, купить в книжном магазине! А тут само, что называется, пришло в руки. К тому же я выяснил, что Марина работает не в какой-нибудь библиотеке, а при медицинском колледже. В котором вы, Настя, учились. Да-да, а вовсе не на курсах, это я тоже проверил. Вы гораздо умнее и способнее, чем старались показать. Там вы с Мариной и познакомились.
– Вы затмеваете Шерлока Холмса, Ниро Вульфа, Арчи Гудвина и прочих гениев сыска, – сыронизировала Передреева.
– И ваша начитанность как раз подтверждает сказанное мною, – кивнул Лев. – Ваша фишка – отсутствие мотива – тоже показалась мне нарочитой. Вы так рьяно это подчеркивали, что зацепили мое внимание. Мотив у вас был, Настя.
Извечный мотив – деньги. После того как дело должно было быть закрыто за смертью «виновного», то есть Ильи, Марина становится обладательницей наследства. И вы заранее убеждали ее, что квартиру нужно продать, деньги со счетов снять и уехать куда-нибудь подальше, чтобы начать новую жизнь, свободную от тиранов-родственников.
Марина вскинула глаза на Настю, и Гуров еще раз убедился, что не ошибся. Однако он сказал еще не все, что собирался. Марина должна знать правду до конца.
– Но это не окончательная цель, – покачал он головой. – И вообще, в то, что Кулешов покончил с собой, могли и не поверить. А вот в то, что его застрелила Марина, узнавшая, что это он убил ее отца, вполне. Можно представить так, что она защищалась, когда на нее, узнавшую «истину», напал Кулешов. Вариантов много. Главное, нужно убить обоих – и Илью, и Марину, а там уже сам черт, или даже полковник Гуров, не разберет, кто на кого первый напал, кто первый выстрелил. Я не сомневаюсь, Настя, что вы бы сумели заморочить всем голову и сделать картину смерти двух молодых людей правдоподобной.