– Таких немало, – с сомнением протянул сотрудник «Роскомспорта». – И я не уверен, что все они вступили в эту так называемую «Лигу справедливости».
– Конечно, не все, – согласился Гуров. – Но, имея на руках полный список, нам будет с чем работать. Методом исключения. Вы меня понимаете?
– Прекрасно понимаю. И полностью согласен с вами в том, что это огромный объем работы. Как вы правильно выразились, полковник, придется изрядно попотеть.
– Придется. Но я готов немного облегчить вашу задачу, Константин Александрович. Начните с биатлона. А также с других стрелковых видов спорта… Пока у меня нет доказательств, но интуиция подсказывает, что снайпер из этой среды. – Рядом с вопросительным знаком на листе блокнота полковник пунктиром поставил и восклицательный.
– В ваших словах есть логика, – кивнул Шостиков. – Хорошо. Я займусь этим.
– И вторым списком тоже, – указал на кружочки с правой стороны листа Гуров. – Имея его, мы, возможно, сумеем вычислить следующую потенциальную жертву, а может быть, и предотвратить убийство. Пойдем, так сказать, сразу с двух сторон. Согласны, Константин Александрович?
– А у меня есть выбор? – улыбнулся Шостиков.
– Нет, если вы хотите накрыть «Лигу справедливости» так же, как и мы.
– Хочу, конечно.
– Черт! – хмыкнул Крячко. – Я уже чувствую себя супергероем! Эдаким Джокером. Только без суперспособностей.
– Почему Джокером? – не понял Гуров.
– Так он же сражался против «Лиги справедливости». Ты ни одного комикса не читал, что ли?
– Нет. У меня не было на это времени. Извини, Стас.
– Не страшно. Я подарю тебе парочку на день рождения.
Гуров ничего не ответил на это. Сложил лист блокнота пополам и сунул его в боковой карман. Шостиков, не откладывая дела в долгий ящик, уже звонил кому-то из своих сотрудников, отдавая соответствующие распоряжения. Мужчины попрощались и разошлись по своим машинам. На месте преступления в качестве старшего остался лейтенант Конев.
– Есть еще кое-что, Стас. – Гуров лихо развернул автомобиль поперек проезжей части, но переключаться на переднюю передачу не торопился. Одинокие снежинки плавно опускались на лобовое стекло и таяли. – Еще одно обстоятельство, о котором я не стал упоминать при Шостикове.
– Ты ему не доверяешь?
– Тут дело не в доверии, – покачал головой Гуров. – Просто мне показалось это обстоятельство сугубо личным. То, что не следовало обсуждать при посторонних.
– Я польщен, что ты решил поделиться чем-то личным со мной, – улыбнулся Крячко.
– Прекрати паясничать! – Полковник был предельно серьезен. – Это не столько мое личное, сколько твое, Стас.