Подозрений в том, что в спальню мог проникнуть кто-то из клыкастых, не возникло. Мысли о подкупности местных поваров или слуг — тоже. То есть записка, по моим ожиданиям, точно была от Алекса. Чутьё не обмануло.
Ну а писал Волков следующее:
«Машунь, с добрым утрам.
Я тут подумал и решил, что нужно внести в наш спор маленькую коррективу.
Продержись без косяков хотя бы неделю! Просто сама понимаешь, в случае двух недель спорить неинтересно, потому что шансов у тебя нет».
От записки прямо-таки веяло ехидной ухмылкой, но я не вскипела. Более того, тоже ухмыльнулась! А что? Ведь неделя — это реально лучше, чем две!
Впрочем, судя по тону, Алекс рассчитывал, что облажаюсь вот прямо сегодня, а лучше — сейчас. Одного не пойму — откуда в нём, таком большом и сильном, столь поразительная наивность?
Не сдержавшись, я показала сероватому листку бумаги язык, широко улыбнулась и уселась за стол. И тут же принялась за еду, ибо желудок уже бурчал.
Ну а дальше… Увы, но дальше вариантов не было. Новоявленная гриайма племени Рейя лично застелила кровать, улеглась поверх покрывала и приготовилась к полному отсутствию какой-либо движухи.
То есть да! Я намеревалась провести эту неделю на кровати — во избежание, и вообще. При этом была исполнена самой неподдельной решимости! Но…
Минут через пятнадцать стало ясно, что затея провальная. В том смысле, что лежать и просто таращиться в потолок — это абсолютная жесть. Ещё через минуту я поняла — нет, не выдержу, реально свихнусь от скуки.
Не готовый к такому исходу мозг принялся судорожно искать варианты. Только увы — уж чего, а развлечений тут не было. Разве что остатки изумрудов из Силы Верности выковырять, если ногтей не жалко.
Осознав перспективы, я, конечно, загрустила. Даже возникла мысль вызвать слугу, чтобы попросить у него… ну хотя бы вышивку. Однако впадать в крайности я всё-таки не стала и, невзирая на всё, попыталась расслабиться. Вновь откинулась на подушки и прикрыла глаза в привычной надежде на инсайт.
Только… нет. Озарения не случилось. При этом закралась мысль, что проблема не во мне, а в том, что нахожусь на «тёмной» половине, на территории мужского фэнтези.
Это стало лишним поводом помянуть Алекса незлым тихим словом… Вот что за скотство? Что за несправедливость?
— Мне бы сейчас книжку, — не выдержав тишины, вслух простонала я. — Что-нибудь весёлое и ненавязчивое. Что-нибудь из нашего, романтического.
Увы, но тишина на ответ не расщедрилась, зато…
Это случилось само собой, без всякого участия моего многострадального мозга. Глаза закрылись, перед мысленным взором возникло нечто яркое, а рука потянулась вперёд, чтобы схватить…