Зачем Алекс пустился в откровения? Это понятно: инцидент за завтраком вызвал вопросы, главный из которых — знание языка. Но версия, озвученная соотечественником… Это же бред!
Про то, что он путешествовал — ладно, не мои проблемы. Но сделать меня подавальщицей из кабака?! То есть как о себе, так потомок бога, а как я, то…
— Убью, — сообщила тихо и с чувством.
Потом взглянула в синие глаза Ирриара и поняла — нет, убивать Алекса будет он!
Я даже набрала воздуха и открыла рот в намерении сообщить, что у нас с вождём племени Рейя было вообще всё и даже больше, но подумала и поняла — так не пойдёт. Увы, но если за дело возьмётся Ирри, то смерть Алекса будет недостаточно мучительной.
А раз так, то… соотечественника нужно поберечь.
— Хорошо. Не сестра, — в итоге согласилась я. И уточнила: — А в чём меня, собственно, обвиняют?
Вопрос задавался с единственной целью — потянуть время, чтобы придумать отмазку. Но дал совершенно неожиданный результат.
Выяснилось вдруг, что никаких конкретных обвинений нет. Только письмо и разговор на чужом языке за завтраком.
Причём разговор-то был коротким, и точно не о любви. Ну и содержания письма клыкастик не знал, хотя до последнего делал вид, будто всё-всё понял.
А я с запозданием, но сообразила — послание-то на русском! И вот когда до меня дошло…
Короче, я расправила крылья и пошла давить на презумпцию невиновности. Мол, ты сперва докажи, а уже потом предъявляй. Клыкастый оказался умничкой — вертелся ужом, блефовал по-страшному, но противопоставить ничего не мог. Ну а там, где мог, — я уходила в тотальную несознанку.
Да, есть письмо, и что? В нём рецепт яблочного пирога! Что, Алекс не печёт пирогов? Вот это точно ложь. Он же в нашем кабаке помощником шеф-повара подрабатывал! Ну после того, как мы над ним сжалились и босого-холодного-голодного с улицы подобрали. Путешественничек, блин.
И, кстати, именно этот рецепт я за завтраком и просила. Только одного не понимаю — зачем он его на другом языке написал?
Наедешь на Алекса? Ой, ну это совсем глупо. Без доказательств-то! Просто ревнивым ослом себя выставишь, и всё. Ты что же, хочешь опозориться перед племенем Рейя? Кстати, воины племени Ургар тоже не поймут. И вообще… мужчина должен быть уверен в себе, а такие наезды — признак дикого комплекса неполноценности.
Ирри, приколись! Ты — и комплексы!
Единственное, что мне не удалось — состроить из себя оскорбленную невинность. Переиграла я, переборщила. Но Ирри всё равно признал поражение и даже письмо отдал. Вернее, впихнул в руки.
— Ладно, Маша. Твоя взяла, — прищурив глаза, сказал он.