Хадсон решил, что, как джентльмен, обязан помочь ей. Он протиснулся вниз по трапу против потока пассажиров, экипажа и слуг и почти достиг Берри, когда рослый молодой человек со светлыми вьющимися волосами и ангельским лицом вмешался и грациозно поднял весь багаж девушки на свое мускулистое плечо. Берри поблагодарила друга Мэтью Джона Файва, который работал кузнецом. Ему не составило никакого труда помочь девушке, в то время как Мармадьюк, чьи попытки задержать отбытие внучки не увенчались успехом, остановился на причале, утер платком свой огромный лоб, затем поднял платок и горько высморкался, издав при этом свист ветра, который, пожалуй, мог бы привести «Счастливый Случай» в движение.
Хадсон вдруг понял, что в этой толпе собрались все, кто когда-либо имел дело с Мэтью Корбеттом. Пришел Ефрем Оуэлс со своей невестой Опал Дилайлой Блэкерби и со своим отцом Бенджамином, Феликс Садбери, владелица пекарни мадам Кеннеди, ювелир Израиль Брандьер, необъятная Мамаша Мунтханк и двое ее незадачливых сыновей Дарвин и Дэви, констебль Джайлс Винтергартер, хазяйка своего собственного пансиона Мэри Беловэр, держатель магазина париков Джейкоб Вингейт, владелец конюшни Тобиас Вайнкуп, поднявшаяся в этот ранний час Салли Алмонд, все завсегдатаи «С рыси на галоп» и нескольких других таверн, преподобный Церкви Троицы Уильям Уэйд, его дочь Констанс, сочетавшаяся браком с Джоном Файвом, а также одна из куколок Полли Блоссом, которую Мэтью знал под именем Мисси Джонс. И это были лишь те лица, которые Хадсон сумел разглядеть в этой толпе — многих других он попросту сразу не опознал. Казалось, что Нью-Йорк закашлялся и выбросил всех этих горожан на причал в столь ранний час: никогда раньше корабль, наверное, не провожало такое количество народу.
В этом водовороте зевак кто-то дернул Грейтхауза за рукав. Он повернулся и увидел обветренное лицо Хупера Гиллеспи, чьи дикие белые волосы стояли торчком и напоминали огромные ватные клоки, которые слишком давно не видели гребня.
За последнее время старый Хупер потерял еще несколько своих и без того немногочисленных зубов, что сделало его речь еще более загадочной и почти не поддающейся расшифровке. Однако сегодня он произнес три слова, которые, похоже, долго репетировал и доводил до того состояния, чтобы все могли легко разобрать его речь. Хупер взглянул на Грейтхауза проникновенно и многозначительно, а нужные слова произнес с красноречием оксфордского лингвиста:
— Верните мальчика домой.
А затем он исчез, скрылся в толпе.
Другие подались вперед, чтобы пожать Хадсону руку или похлопать его по плечу и передать примерно такое же сообщение. От тяжелого хлопка Мамаши Мунтханк у Хадсона едва глаза не выскочили из глазниц. Берри, ее дед, Констанс и Джон Файв, несущий на плече багаж, прошли мимо него по трапу.