пережить это плавание, а ведь многим другим этого сделать не посчастливилось. Когда он сойдет на берег и сможет поговорить с представителем закона, который его выслушает, все беды, наконец, отступят. К тому же, подумал молодой человек, если бы он оказался в положении Феннинга или Рэндольфа — не знал всей картины и видел лишь жестокую схватку на палубе — ему бы тоже пришло в голову передать «убийцу» в руки закона. И он подчинится этой воле. Поэтому он ничего не сказал, даже тогда, когда священник начал свое шаткое шествие к лестнице и принялся взбираться наверх к люку.
— Уверен, мы все будем рады ступить на твердую землю, — сказал Рэндольф. Он поднял свою лампу немного выше, чтобы отчетливее разглядеть лицо Мэтью. — Послушай, я думаю, я могу дать вам обоим по глотку рома, если хотите.
Пеппертри издал звук, похожий на тот, что издает собака, пуская слюну и обгладывая кость.
— Спасибо, — ответил Мэтью. — Буду очень признателен.
Рэндольф кивнул и затем тоже поспешил убраться из этой вонючей камеры.
Мэтью остался наедине со своими мыслями и с мягким, трагичным нытьем Пеппертри. Разумеется, представители закона в Плимуте должны были слышать о Профессоре Фэлле, подумал молодой человек. Как только он назовет это имя и обрисует некоторые подробности дела, никто не станет его задерживать за смерть прусского убийцы. Поэтому осталась лишь одна проблема: как вернуться в Нью-Йорк и, возможно, связаться с членами агентства «Герральд» в Лондоне, которые смогли бы помочь ему. Название этого агентства тоже должно было быть известно лондонским законникам.
Обстоятельства принимали положительный оборот. Мэтью будет пить свой жалкий глоток рома, празднуя победу. Вскоре веревки будут сняты, он сможет отмыться, сбрить бороду — а, возможно, даже отдохнет несколько дней и порадует свой желудок хорошей едой — а потом вернется к тому, что Великий сможет назвать «боевой формой».
А затем… каким-то образом… нужно добраться до Нью-Йорка. И после всего, что ему пришлось пережить, он готов будет ползти к входной двери Берри Григсби и просить у нее прощения. Он объяснит ей, что все это время хотел быть рядом с ней, но думал, что грубо оттолкнуть ее — это единственный способ защитить ее от Процессора Фэлла. Профессор ничего не забывал и имел множество злых рук, как и его символ — осьминог. Мэтью не желал, чтобы хоть одна из этих рук коснулась этой прекрасной девушки.
Что ему было делать? Куда они могли отправиться вместе, чтобы быть в безопасности?
Впрочем, всему свое время. Решать проблемы следует по порядку. Сейчас Мэтью удалось пробудиться от одного испытания — от потери памяти — и теперь он закален и подготовлен к тому, чтобы справиться с тяготами, ждущими впереди. Поэтому… всему свое время. Сначала — проблемы.