Когда я вышла на улицу, Джекаби уже был там. Он вручил мне билет.
— Мы уезжаем сегодняшним утренним поездом в Нью Фидлхэм, — сказал он. — В семь часов.
— Так скоро? — Я посмотрела на большие часы над ратушей. Они показывали уже четверть седьмого. — А разве мы не можем подождать хотя бы до полудня? И все мои вещи остались в хижине у Чарли.
— Со стороны мистера Баркера было очень любезно предусмотреть это. Он принёс мой ранец и ваш чемодан в гостиницу сегодня утром.
— Подождите, этим утром? Именно этим утром? Когда ж вы проснулись?
— Никогда не сплю больше пары часов. С тех пор, как я унаследовал свой дар. Одна из неприятностей, сопровождающих провидение, потому что ты видишь даже с закрытыми глазами.
— Значит, вы видите... я имею в виду вы видите своим провидением... даже, когда спите?
— Я не могу не видеть.
— А сны вам снятся?
— Очень живые, — ответил Джекаби, — отчего довольно сложно отличить реальность, которую я непосредственно воспринимаю, от вымысла моего воображения. У меня ушло много лет в молодости, чтобы привыкнуть к пугающим ощущениям. Кошмары были просто.. — он остановился, его серые глаза были такого же цвета, что и грозовые тучи над нами. Казалось, он заплутал в своих воспоминаниях.
— Да?
— Кошмарными. Нам нужно идти. Я возьму наши сумки, и мы можем отправляться.
Несколько минут спустя мы шли уже по тихой главной улице Гадстона. Маленькая больнице, где мы оставили Хэнка, находилась как раз по пути на вокзал, и мы решили зайти с Джекаби к зверолову, чтобы выказать дань уважения. Внушительный мужчина выглядел бледным и усталым, но при нашем появлении он поднял голову.
— Привет-привет, барышня, — сумел себя заставить произнести хриплым шёпотом зверолов. — Привет и тебе, Джекаби. Твой юный друг полицейский рассказал мне, что произошло после того, как я вырубился.
— И вы уже разговаривали с Чарли? Рассвет только-только наступил! В Америке вообще кто-нибудь спит?
— Ха! — Охотник рассмеялся, а затем закашлялся, тяжело дыша, на какое-то мгновение прикрыв глаза. — Я обязан вам, ребятки, не знаю смогу ли я когда-нибудь расплатиться...
— Именно так. Это был глупо, — прервал его Джекаби.
Хэнк понимающе кивнул.
— И безрассудно.
Он вновь кивнул.
— И ещё так удивительно. Вы заметили орнамент его чешуи?
— Слоёная как у удава и крепкая как гвозди. — Глаза Хэнка сияли. — И сам он был хорош, конечно.
Джекаби улыбнулся и потянулся к своему пальто, но вдруг замер.
— Подобного никогда не повторится, да?
— Тебе не нужно напоминать мне дважды. Я бы и сам завязал себе ленту вокруг пальца, как напоминание, но... — зверолов поднял запястье, перевязанное свежими бинтами. — Мне кажется, я усвоил урок, который вряд ли забуду.