Неразбериха мало-помалу сменилась порядком, когда электрическое поле повело стадо по незримым коридорам. За электрическими барьерами были бетонные, и дальше киты один за другим шли по четырем параллельным дорожкам. Автоматы измеряли и взвешивали каждого, недомерков отделяли и возвращали в море, а они, слегка озадаченные всей этой процедурой, и не замечали, как сильно поредели их ряды.
Те, которые прошли контроль, доверчиво плыли по двум дорожкам, ведущим в широкий и мелкий залив. Еще не во всем можно было положиться на машины, и тут люди следили, чтобы не было ошибок, проверяли животных и записывали в книгу номера тех, которые выходили из залива в последний, очень короткий путь – на бойню.
– С. 52111 идет, – сказал Франклин Тхеро; они стояли в кабине наблюдательного поста. – Семидесятифутовая самка родила пять детенышей, ее зрелая пора уже позади.
За его спиной бесшумно работали кинокамеры в руках обритых наголо и облаченных в шафрановые рясы операторов, мастерство которых так удивляло Франклина, пока он не узнал, что они учились в Голливуде.
Животные ничего не подозревали и скорее всего даже не чувствовали легкого прикосновения гибких медных пальцев. Вот кит спокойно плывет по загону, миг – и это безжизненная туша, еще двигающаяся вперед по инерции. Пятьдесят тысяч ампер молнией пронзали сердце, не оставляя времени для предсмертных судорог.
В конце загона исполинская туша попадала на широкую ленту транспортера. Короткий подъем – и кит ложился на вращающиеся валики, которые терялись вдалеке.
– Самый длинный в мире конвейер такого типа, – сообщил Франклин; он был вправе гордиться. – Его грузоподъемность десять китов, то есть около тысячи тонн. Мы всегда размещаем разделочные цехи минимум в полумиле от загонов. Конечно, это влечет за собой дополнительные расходы и затрудняет нам выбор места для боен. Зато можно не опасаться, что китов напугает запах крови. Согласитесь: ток умертвляет их мгновенно, и животные до последней секунды не проявляют никакой тревоги.
– Верно, – сказал Тхеро. – Все происходит очень гуманно. Кстати, с китами, наверно, было бы трудно справиться, если бы они пугались? Или вы сделали бы то же самое только ради того, чтобы пощадить их чувства?
Каверзный вопрос, Франклин не знал, как лучше на него ответить; и за последние дни он не раз оказывался в таком положении.
– Вероятно, это зависело бы от ассигнований, – медленно произнес он. – А их в конечном счете утверждает Всемирная ассамблея. Наша доброта зависит от финансовых органов. Но ведь ваш вопрос чисто теоретический.