— Говорят, кавказцы очень темпераментные, — окончательно краснея, сказала Таня.
— Вот надень короткую юбку и сходи в гости, там все и выяснишь, — съязвила Саша.
— Сама такая!
— Ты зачем меня среди ночи разбудила? Сидела бы и сама боялась! Спи давай! Три часа ночи. — Саша свесилась с кровати и, хихикая, добавила: — И пусть тебе приснится твой Сахиб!
— Фу, какая ты, Сашка, противная!
— Да, я такая! Нечего будить из-за всякой ерунды!
С Таниной кровати раздалось тихое:
— Извини…
Саша моментально пожалела о своей резкости. Все-таки Танька маленькая еще, только школу закончила…
— Да нет, все нормально, я сама испугалась… Хорошо, что разбудила.
Установилась относительная тишина.
В общежитии, где собраны десятки молодых людей, редко бывает полная тишина. Вот и сейчас на кухне кто-то звякал посудой, сооружая себе то ли ранний завтрак, то ли поздний ужин. А может, то был все тот же Сахиб, занятый закуской к оставшейся водке? Сашины мысли растекались в радужные картинки, ей вспомнился Александр, затем почему-то учитель математики. Мужчины катались на детской карусели, в кабинках с нарисованными на них ромашками. Синие ромашки с желтыми сердцевинками…
— Саш, а ты думаешь, они поженятся?
— Кто? — В первый момент сонное воображение нарисовало невероятную картину. Невысокий учитель математики натягивал на пегую голову Александра белую фату.
— Сахиб и Тоня.
— Здравствуйте! — Сон улетучился прочь.
— А почему бы и нет? — Таня облокотилась о подушку, лицо ее неясно мерцало в полутьме. Но даже издалека Саше хорошо были видны ее лихорадочно блестевшие глаза.
Саша вздохнула, с сожалением покинула нагретую постель и села на стул напротив Тани.
— Ведь всякое бывает? — Таня умоляюще заглядывала Саше в лицо.
Саша потерла щеки ладонями. Танин вопрос задел важную струну.
— Я не знаю. — Саша подбирала слова. В выражении Таниных глаз было что-то очень жалобное. — Мне кажется, что они… не подходят друг другу. Может, я ошибаюсь.
— Ведь бывает, что начинается очень-очень плохо, а потом все исправляется? — Таня прижала руки к пылающим щекам и беспомощно добавила: — Мне страшно…
Было почти пять утра, когда Таня, по-детски пристроившись на Сашином плече, уснула. Саша осторожно высвободилась и пошла одеваться на пробежку. Все равно уже не уснуть, а первый экзамен на носу.
Саша спустилась по лестнице, прошла мимо пустой вахты, открыла дверь на улицу. День обещал быть жарким. Девушка перешла Малый проспект и рысцой побежала в сторону кладбища. Навстречу из ближайшей дыры в заборе парой подгулявших кошек вылезли двое… Венера и какой-то мужик. Высокий, лет под тридцать, с пышными кудрями, весело обложившими высокие залысины, и хитро сощуренными светлыми глазами.