Не успела она ничего сказать, как парень произнес мягким голосом с грассирующим выговором, выдающим представителя франкоговорящей Африки:
— Прошу!
Он сказал «пг’ошю», чуть склонившись и сделав вежливый жест ладонью вверх. Белоснежный рукав выскользнул из пиджака, на тонком темном запястье блеснула золотая цепочка. Саша вспыхнула и протиснулась в коридор, изо всех сил надеясь, что звуки музыки заглушают утробное урчание в животе.
— Здесь живет Мануэль? — вежливо спросила она, почти сожалея, что ее речь не столь музыкальна, как у милого юноши.
— О! — Мгновенная улыбка мягко озарила лицо. — Да-да, у нас небольшой п’газдник. Пожалюйста! — И улыбнулся еще раз.
Отчего это? Иной раз Саша чувствовала себя неудобно в самом лучшем своем наряде, а рядом с этим приодетым по поводу праздника парнем ей и в голову не пришло застесняться своего затрапезного вида: стареньких шлепанцев на босу ногу, футболки и мокрых, растрепанных волос.
— Мануэль немножко занят, — лукаво покачал головой африканец и испытующе поглядел Саше прямо в глаза, — день г’ождения его подг’уга.
— Да, — встрепенулась Саша, — день рождения Марии. Я знаю, но мне нужна Сулима.
— О! — снова сказал он, и на этот раз в его голосе прозвучало непонятное удовлетворение. — Значит, ви пг’ишли не к Мануэль?
Вместо ответа, Саша вытащила из кармана ключи:
— Мне нужно передать Сулиме ключи.
— Я пег’едам.
— Спасибо, — пробормотала Саша, роняя ключи в подставленную ладонь с длинными гибкими пальцами. Сменилась музыка, нежные томительные звуки разогрели и без того теплый воздух, вызвав у Саши нечаянный вздох. Было невероятно уютно стоять рядом с незнакомым чернокожим юношей. Просто стоять, слушать музыку и не шевелиться, ощущая, как тревоги и заботы последних дней тают прошлогодним снегом.
— Как тебья зовут?
Рядом, совсем рядом пронеслось легкое дыхание, еле уловимый запах чужого одеколона щекочуще проник в ноздри. Теплая рука тронула обнаженный локоть. По нему мгновенно пронесся заряд, обжигая сердце, гортань, пронзая дрожью заднюю поверхность бедер.
— Меня зовут Саша, — и отвернулась. Взялась за ручку двери, ведущей на этаж, повернула, стараясь быть бесшумной. Что-то произошло помимо ее воли, будто в прокуренное, набитое людьми помещение с улицы ворвался ветер, заглянул в пепельницы, набитые окурками, пробежался зябким сквозняком по голым рукам и спинам…
— А меня Габриэль…
Чужое дыхание щекотно коснулось шеи. Близко, снова слишком близко… Мысли свернулись в запутанный клубок. Это и есть Сулимкин возлюбленный? Это — Габриэль? Почему-то она представляла себе огромного знойного негра, примерно такого, какой жил у них на этаже в угловом блоке. С глянцевой, лоснящейся на упитанном лице кожей, с широким носом, мощным загривком и аккуратным брюшком… Саше казалось, что каждый волосок встал дыбом, она медлила обернуться, опасаясь оказаться лицом к лицу. Для того чтобы открыть дверь, нужно было сделать шаг назад и оказаться… в его объятиях. Саша опустила голову, выпрямилась и резко повернулась. Самым странным оказалось то, что Габриэль стоял на порядочном расстоянии. Коридорчик в блоке был маленьким, мужчина чужой мечты стоял скрестив руки, опершись спиной о стену напротив. Саша почувствовала смятение. Прикосновение, заставившее затаить дыхание, на самом деле было оно или… почудилось?