Ближе к вечеру, когда Маршалл закончил работу и зашел в дом, чтобы выпить чего-нибудь освежающего, Ариана рассказала ему о разговоре с соседкой.
– Она мне, конечно, ни капельки не поверила! Я все испортила, и теперь нам придется отсюда уехать! – Маршалл посмотрел на нее удивленно: вид у Арианы был очень испуганный.
– Так сразу и уезжать? – спросил он, открывая холодильник и доставая бутылочку «Гейторейда». – С чего бы это?
– Но ведь теперь она знает, что наша история – сплошное вранье, и на самом деле мы с тобой не…
– Никуда уезжать не надо, – повелительно возразил ей Маршалл. – У нас есть два выхода… – Он глядел на нее серьезно, но глаза его лукаво смеялись, чего она не заметила. – Либо эту женщину придется ликвидировать, либо…
– Как – ликвидировать?! – полуобморочно пролепетала Ариана, вытаращив на него глаза.
– Устроить ей несчастный случай, – все так же серьезно продолжил Маршалл. – Автокатастрофа подойдет лучше всего, тем более что я где-то посеял свой отравленный зонтик…
Да он ее разыгрывает! Ах, так?
– А второй вариант? – осведомилась она, изображая, что спрашивает с опаской.
– Второй вариант еще лучше. Если мы просто признаемся, что не расписаны и живем во грехе, нас очень быстро оставят в покое, – веско проговорил Маршалл и сделал еще глоток из бутылки. – Большинство наших новых знакомых именно так про нас и думают, поэтому нашей репутации это никак не повредит.
Он продолжал и дальше морочить ей голову, и Ариана, делая вид, что клюет на его шуточки, весело хохотала. После отъезда «церковной» знакомой она мыла собак, и ее промокшая насквозь рубашка липла к телу. В эти мгновения она была чудо как хороша, и Маршалл, не думая ни о чем, шагнул вперед, обнял ее и поцеловал. Это случилось само собой, он не знал и не мог объяснить, почему он так сделал, но он сделал все правильно, и Ариана лишь подтвердила это, ответив на его поцелуй.
Они сумели остановиться, только когда в легких иссяк запас воздуха, но объятий не разомкнули – он прижимал ее к себе, она обнимала его за шею.
– Ты уверена, что мы все делаем правильно? – хрипло спросил Маршалл, когда смог чуть отдышаться. После гибели Паломы он старательно гнал от себя любые эмоции и столь в том преуспел, что сейчас чувствовал себя не очень уверенно, но Ариана, подхваченная могучим порывом той же страсти, утвердительно кивнула ему, и Маршалл, подхватив ее одной рукой, поднялся вместе с ней в спальню. Там они разделись и занялись любовью с жадностью путников, которые много месяцев скитались по пустыне и вдруг наткнулись на источник чистой, холодной воды. И он, и она слишком долго страдали от одиночества, и теперь нежность и страсть захлестнули обоих с головой.