– Очень ты мне понравилась, Маринушка, – сказал он. – На душу легла. Бывает такое, выходит.
Эти слова, а еще больше удивление, с которым они были произнесены, можно было считать объяснением в любви. Особенно с учетом его возраста, совсем не юного, и профессии, не располагающей к чувствительности, и обстоятельств встречи, самых обыкновенных и случайных. Марина их объяснением и сочла. Пожалуй, и странно было бы, если бы он сказал: «Я люблю тебя». Странно и глупо. Такие слова хороши разве что в индийском кино, а в любом другом кино они уже коробят слух, а в жизни тем более.
Они повернули друг к другу головы и попробовали поцеловаться – губы вздрогнули, сближаясь. Это оказалось приятно; Марина почувствовала, что ему так же, как и ей. Толя снял с нее куртку, то есть не куртку даже, а просто кардиган, который она захватила с собой, чтобы надеть вечером, а так-то ведь она не собиралась оставаться на ночь, думала уехать с кем-нибудь на машине или просто электричкой и не поздно…
Все эти слова вылетели у нее из головы и покатились россыпью, как бусины по полу, когда поцеловались по-настоящему, крепко и долго. Они совершенно подходили друг другу. Это было так очевидно, что Марина оторопела. Никогда с ней такого не было, чтобы она почувствовала это от одного поцелуя.
«И хорошо! – отрываясь от Толиных губ, подумала она. – И нечего, значит, лишнее думать!»
И с этого мгновения они стали целоваться, и одновременно раздеваться, и обнимать друг друга, полуодетые, а потом и раздетые совсем, сидя, потом лежа на этой несерьезной воздушной кровати, которая швыряла их и качала, будто корабль во время шторма…
– Не замерзла? – спросил Толя.
Они лежали, отдыхая и немножко задыхаясь от того, что так закономерно с ними произошло. Они лежали рядом, и его рука была у Марины под затылком.
– Нет, – ответила она. – А разве холодно?
– Должно быть холодно. Обычно к вечеру печку топлю. А сегодня не успел.
– Нет, не замерзла. А ты?
Он засмеялся вместо ответа. Его смех был приятен ей так же, как его крепкие поцелуи и его узкое тело. Оказывается, так бывает, да. Вот так, сразу.
– Давай поговорим, – вдруг сказал Толя.
– О чем?
Марина насторожилась. Как ни подходят они друг другу, а рановато им выяснять отношения.
– О чем хочешь, – ответил он. – Просто хочется с тобой поговорить.
Это прозвучало с той же открытой искренностью, с какой он недавно сказал, что ему с ней хорошо и ясно.
– Давай, – улыбнулась она. – Говори что хочешь.
Ее даже любопытство обуяло: что же ему интересно в такой момент?
Толя повернул голову, поцеловал Марину в щеку и сказал: