– В огороде бузина, в Киеве дядька, – не преминул вставить Шура.
– А как в наших краях оказались? – спросила эксперта Мирослава.
– Да просто служил здесь. Остался учиться. Поступил на работу. Жинку свою здесь встретил. Теща хорошая попалась и тесть понимающий.
– Повезло вам!
– А як же! – рассмеялся Незовибатько.
– И работа у меня хорошая, добавил он и подцепил на вилку очередной гриб.
– Коллектив дружный, – невинно вставил Шурочка.
И снова получил грозный взгляд Незовибатько.
– Наверное, скучаете по Полтавщине?
– Скучаю, не без того, – согласился Афанасий Гаврилович. – Не нравятся мне новые порядки, – вздохнул он, – тяжело стало на родину ездить. – Эх! – махнул он рукой и загорячился, – вот, например, могут украинцы и русские Гоголя поделить?!?
Мирослава и Шура вздохнули.
– Не могут, – неожиданно для всех ответил Морис.
– А не можешь, так и не берись! – грозно рявкнул Незовибатько. – Гоголь по-русски не стыдился говорить! Да что говорить! Шедевры творил на русском! А душа его певучей и сочной была по-украински. Тошно мне, братцы! – заключил эксперт, – паны дерутся, у холопов чубы трещат!
– Афанасий Гаврилович! – ну ее, политику! – жалобно попросил Шура.
– Вот! – Незовибатько вновь возвел к потолку указательный палец, – великая держава – голову в песок.
– Да все одно! – вздохнул Шура.
– Не согласен я! – гремел Незовибатько. – По мне, Украина – это Русь. Только Малая. А Россия – это великая Украина.
– Ну, ты загнул! – присвистнул Шура.
– Я так считаю! – гремел Незовибатько. – Потому как миллионы украинцев испокон века живут в России. Кто считал?
– Да, угомонись ты, ради бога! Наше дело преступления раскрывать, – взмолился Наполеонов.
– Нет! Желаю быть услышанным! – не сдавался Афанасий Гаврилович.
– Опять разошелся! – всплеснул руками Шура.
– Не прав я?! – гремел эксперт.
– Прав! – согласился Шура, – тысячу раз прав! И как эксперту тебе цены нет!
– Ты мне зубы не заговаривай!
– Афанасий Гаврилович! Вы вареники с маслом или со сметаной будете? – неожиданно спросил Морис.
– У вас, что же, еще и вареники есть?! – изумился Незовибатько.
– Конечно, есть, – улыбнулся Миндаугас.
– Тогда со сметаной. Чего же так долго не несли?
– Держали в н. з. – проворчал Шура.
– Что?!
– В неприкосновенном запасе. Ждали, когда ты бушевать начнешь.
– Ага?!
– Шура! Афанасий Гаврилович!
– Я же говорил, что у нас коллектив дружный, самое главное – интернациональный, – не унимался Наполеонов.
– Шура, помоги мне, пожалуйста, – позвал Морис.
– Иду, – вздохнул Наполеонов, – без Шуры вареники принести не могут, что за люди. А еще полицию ругают…