– Не спорьте, – подал голос Гольцов, имевший право первого визита в «комнату со всеми удобствами».
– Куплю себе биотуалет, – проворчал Игорь, но право отца оспаривать не стал и, подпрыгнув, повис на турнике, помня о рекомендациях испарившейся Леночки, призывавшей его к здоровому образу жизни.
– Помогает? – поинтересовалась Анна, со стороны напоминавшая греческое изваяние женщины в хитоне.
– Попробуй, – предложил ей сын и подвинулся, освобождая место на турнике.
– Как ты себе это представляешь? – поинтересовалась Аня, придерживающая одной рукой свое импровизированное одеяние.
– Слушай, мам, – Игорь спрыгнул вниз. – Я, конечно, не знаю, но что это за привычка у вас, у женщин, спать без всего? Объясни мне, зачем вы тогда все эту розово-голубую фигню покупаете, чтобы потом ею не пользоваться?
Вопрос застал Аню врасплох, и, чтобы не выдать собственной растерянности, она автоматически выпалила:
– А сам ты что по этому поводу думаешь?
– Мам, я тебя умоляю. Неужели ты до сих пор не поняла, что, как только ты задаешь мне вопрос: «А сам ты что думаешь по этому поводу?», я сразу догадываюсь, что тебе нечего мне сказать?
– Ну почему же нечего, – приняла вызов Анна. – Очень даже есть что. Во-первых, не мог бы ты уточнить, какое количество женщин продемонстрировали тебе «розово-голубую фигню», чтобы я могла доверять твоим данным. Во-вторых, позволь тебе задать вопрос: почему в присутствии женщины, то есть меня, ты ходишь в трусах, да еще с изображением совокупляющихся кроликов? И в-третьих, с каких пор, Игоречек, ты стал так неадекватно реагировать на обнаженные женские руки и плечи, причем материнские? Или я уже выгляжу так, что мой собственный сын испытывает чувство неловкости?
– Один – ноль в твою пользу, – сдался Игорь и спрыгнул с турника, чтобы сменить отца в заветной комнате, но Аня ловко проскользнула мимо сына и, ласково шлепнув того по плечу, объявила, что сейчас ее очередь.
– Даже не обсуждается, – поддержал жену Анатолий, явивший миру чисто выбритое лицо и хорошее настроение: – Доброе утро, Анюта.
– Угу, – Аня увернулась от поцелуя и мгновенно скрылась за дверью в ванную комнату.
– По-моему, это геноцид, – пожаловался отцу Игорь и тут же нарвался на замечание:
– А ты что в трусах при матери ходишь?
– А ты? – не остался в долгу ущемленный в правах молодой человек.
– Мне можно, – заявил Гольцов. – Я ей муж.
– А я сын. Можно сказать, единственный среди вас кровный родственник. Поэтому имею право, ибо плоть от плоти, и в этом нет ничего постыдного.
– Посмотри на себя, плоть от плоти, – подмигнул отец сыну и показал глазами на увеличившееся в размерах причинное место. – Утро, юноша!