Она вошла в спальню и вздрогнула: кто-то двигался слева от двери, у стены. Глянула – какая-то женщина смотрела на нее из тьмы. Комната была освещена уличными фонарями, и в этом зыбком свете бесстрашно и бесшумно шевелился чужой человек. Впрочем, Тине было все равно. Если кто-то затаился в ее спальне, чтобы расправиться с ней – пусть. Собственно, с ней уже расправились, остается только добить.
Она протянула руку к выключателю, сразу стало светло и все понятно. Зеркало! Ее любимое огромное венецианское зеркало отражало ее саму, хозяйку спальни. Бывшую хозяйку. Тина постаралась сосредоточиться и посмотреть, как она сейчас выглядит. Посмотрела – и не узнала себя. Чужой человек смотрел на нее из зеркальной тьмы. Глаза пустые, губы ниточкой, толстая – да, да, толстая, как это она раньше не видела! Вроде каждый день смотрелась, вроде нравилась себе, улыбалась своему отражению, подмигивала. Что у нее происходило со зрением? Только теперь видит она себя настоящую. Разве можно любить такую? И одета кое-как, без шика, а еще в гости в приличное общество ходила, и волосы повисли клочьями, и цвет лица серый.
– Я тебя не узнала, – сказала Тина своему отражению, – Ну, ничего. Богатой будешь.
Отражение мрачно кивнуло.
Тина скинула туфли у кровати и в одежде улеглась на свое привычное место. Кровать приятно пахла чистотой и свежестью. За этим прежняя Тина очень следила. Ей нравилось красивое постельное белье, она любила это ощущение блаженства, когда после насыщенного дня ныряешь под душистое одеяло, потягиваешься, сбрасывая с себя все заботы. Нынешней Тине было абсолютно наплевать, куда она легла. Ее попросту не держали ноги, и голова кружилась. Когда ноги не держат, надо лечь. А раздеваться ни к чему. Она нахлобучила на голову капюшон своего легкого плаща: в капюшоне можно было чувствовать себя защищенной и отгороженной от враждебного окружающего мира.
К кровати приблизился Юрочка в своем любимом домашнем халате, который она привезла ему на Новый год из Франции. Это он уже, оказывается, с Катей встречался. Любовь уже у них была. А халату тогда обрадовался, как дитя:
– Мой любимый цвет, мой любимый размер!
Винни Пух окаяннный! Или кто там радовался любимому размеру? Иа-иа, вроде. Да какая разница!
Юрочка улегся справа от нее, раскрыл принесенный с собой лэптоп. Она услышала дробный глухой перестук клавиш.