— Софья, тебе нужен стимул, — настаивал Ярослав, сидя рядом со мной в библиотеке за столом.
— Но не «Архипелаг ГУЛАГ»! Ты смерти моей хочешь?
— Я выбираю романы, в которые тебе ни за что не захотелось бы попасть. Ты долго сидела на книжной диете, и сейчас тебя может утянуть практически в любое произведение, даже если ты его и не откроешь.
Я же, насупившись, продолжала стоять на своем, хотя прекрасно понимала, что Ярослав прав.
— А тебе первым делом нужно научиться контролировать хотя бы путешествия, после чего мы сможем двинуться дальше.
Власов направился ко мне с томиком Солженицына в руках, и я, вскочив, спряталась ему за спину.
— Софья, не будь ребенком, — улыбнулся Ярослав, поворачиваясь вокруг и пытаясь меня выманить.
— Если я попаду в этот кошмар, что ты держишь в руках, то только вместе с тобой.
Власов резко развернулся и смог меня поймать. Правда, Солженицын полетел на пол.
Я застыла в руках мужчины, боясь пошевелиться и спугнуть момент. Мы смотрели друг другу в глаза. Я надеялась, что вот сейчас он склонится и поцелует меня, но Ярослав моргнул и отступил.
— Никогда столь небрежно не обращался с книгами, пока ты не появилась в моей жизни, — пошутил он, поднимая роман. — Хорошо, если не хочешь «Архипелаг ГУЛАГ», то, так и быть, пойду тебе навстречу. Предлагаю Толстого «Войну и мир».
Я, наверное, переменилась в лице, так как Власов, приподняв брови, спросил:
— Что?
— Лучше Солженицын, — решилась я.
— Ты не любишь классику?
— Я не люблю Толстого. Его женские образы меня просто убивают. Как представлю метания Наташи Ростовой на протяжении трех томов, мне дурно становится.
Взяв толстую книгу со стола, Власов неожиданно бросил ее мне — и я поймала. Тут же все озарило белое свечение, и я оказалась в книге.
«— Ehbien, monprince…».[3]
О-о-о… Нет! Только не это!
Вернулась я обратно часов через восемь, и то старалась побыстрее преодолеть книгу. Настроение хуже некуда, поэтому, обнаружив на кухне работающего Власова, я мрачно посмотрела на него, проигнорировала вопросы, горячий кофе и, сделав бутерброд, гордо удалилась к себе.
Вымотанная «Войной и миром», я практически сразу уснула. Мне снился Пьер Безухов, французы и Ярослав с дуэльным пистолетом.
Проснулась оттого, что кто-то меня тормошил.
— Нет, я не позволю вызвать меня на дуэль.
— А куда ты денешься? — раздался смех.
Открыв глаза, увидела рядом с собой Власова. Взглянув на часы, застонала и зарылась обратно в мягкое одеяло.
— Пора вставать.
— Нет, нормальные люди спят в шесть утра.
— А кто мне обещал работать, работать и еще раз работать?