На протяжении всей недели Дэвид не написал почти ничего на другие темы. Глядя на этот текст, вы можете удивиться моей вере в его способности. Но я верила в него. Он с самого начала нарушал все правила синтаксиса, говорил то, что ему хотелось сказать, и продолжал доверять собственному голосу, не оглядываясь ни на кого. Кроме того, я чувствовала большую силу в его текстах и знала, что если он будет бережно к ней относиться, то сможет перейти и к другим темам. Он продолжал приходить на мои занятия следующие два года, и на меня произвело впечатление его упорство и его чувство юмора (хотя временами я была единственной, кто смеялся над его шутками). Зачастую никто не мог толком понять, о чем он говорит, но я доверяла энергии, стоящей за его словами.
У меня нередко бывают ученики, у которых с самого начала все правильно. Они пишут законченные предложения, у них хорошие описания, их тексты подробны и обоснованны. В Миннесоте, в сердце Среднего Запада, так писать может почти любой. Я выслушивала истории о торнадо, зимах, бабушках, но шли годы – и я чувствовала, что это никуда не ведет. Люди, пишущие такие тексты, знают, что у них получается хорошо, и потому не хотят бросать хорошо знакомое, прорываться за границы и открываться чему-то неведомому. Помню одну группу, с которой занималась вечером по вторникам, – их тексты были такими прочными и правильными, что я никак не могла расшевелить учеников. Я хотела, чтобы они принялись доказывать что-то с пеной у рта, чтобы они стали несущими чепуху идиотами, чтобы осмелились вторгнуться в неизвестные области. В конце занятий, на которых они так хотели что-то понять, но так ничего и не поняли, а я так хотела встряхнуть их, но так и не смогла, я вдруг остановилась и сказала: «Я знаю, в чем проблема! Никто из вас ни разу не ел кислоту!»
Я вовсе не имею в виду, что ЛСД или другие психоделические средства могут сделать человека хорошим писателем. Я просто хочу сказать, что в какой-то момент жизни мы должны повести себя безумно, потерять контроль, выйти за пределы своего привычного ракурса и понять, что мир не таков, каким мы его себе представляем, что он не прочен, не однозначен и не вечен. Когда-нибудь мы умрем, и ничто не сможет этому помешать. Не нужно принимать ЛСД. Уйдите на три дня в лес. Если вы боитесь лошадей, купите себе лошадь и подружитесь с ней. Расширьте свои границы. Немного поживите на грани. Мы ведем себя так, будто мы бессмертны, и нам удобно в этой иллюзии. Мы не знаем точно, когда нам суждено умереть, и надеемся, что это будет еще нескоро, но на самом деле это может произойти через минуту. Осознание собственной смертности – очень серьезная штука, оно в силах сделать нашу жизнь насыщенной, яркой и полной.