Момент настал. 17 октября Лист покинул Марсель и 20-го был в Вечном городе. Он поселится на площади Испании (Piazza di Spagna) в доме 93. Было решено, что венчание с Каролиной состоится в церкви Сан-Карло-аль-Корсо[568] 22 октября, в день пятидесятилетия Листа.
Однако свою невесту Лист застал в Риме в состоянии, близком к паранойе. Ей везде мерещились могущественные враги, казалось, что ее долгожданный брак под угрозой. Эти опасения были не совсем беспочвенны, если вспомнить об интригах Денизы Понятовской и роли «двойного агента», которую играл монсеньор Густав Гогенлоэ. Густаву не составило труда привлечь родственников Каролины на свою сторону. При этом ее дочь Мария была убеждена, что мать ошибается и никто против нее ничего не имеет, а единственное, что движет родными матери, — забота… о ее бессмертной душе: если решение о признании брака недействительным было получено благодаря лжесвидетельству, то вступлением в новый союз Каролина совершит смертный грех и навсегда погубит себя.
Лист, как мог, старался успокоить ее: осталось потерпеть всего один день, и они наконец-то будут абсолютно счастливы. Всего один день!
Но Каролина оказалась провидицей: вечером 21 октября из Ватикана пришло уведомление, что в связи с открывшимися новыми обстоятельствами аннулирование брака «девицы Ивановской» от 8 января 1861 года признано недействительным и бракоразводное дело подлежит очередному рассмотрению. Венчание 22 октября состояться не может.
Какие чувства охватили в тот момент Листа и Каролину? Он, скорее всего, еще не осознавал всей глубины несчастья. Но для его избранницы потрясение оказалось роковым. Она внезапно пришла к выводу, что против ее брака были не Понятовские, братья Гогенлоэ и даже собственная дочь, а сам Господь. Полюбив «вне закона», она согрешила и должна понести заслуженную кару. В тот же вечер она приняла решение больше никогда не пытаться соединить свою жизнь с жизнью самого дорогого для нее человека. Она со спокойствием обреченной отказалась от Листа. Сомневаться в ее искренней и жертвенной любви к Листу не приходится. Именно в жертву она принесла себя и теперь, искупая грех за двоих.
Решение, принятое столь стремительно, оказалось непоколебимым. Когда в 1864 году князь Николай Витгенштейн скончался и уже никаких препятствий к браку с Листом у Каролины не было, она писала ему: «Моими первыми словами, сказанными два с половиной года назад, были: „Проблема в том, чтобы суметь принять всё, что диктует жизнь“… В нашем возрасте это не вопрос воздействия момента, но осознанный отказ от жизни, принятый в один прекрасный осенний вечер без разлада с собственным сердцем, с обществом, с традициями. Ничто не разлучит нас. Ничто не может разлучить нас. Я надеюсь, что Вы согласитесь со мной, остальное — всего лишь формальность»