Когда же настал день голосования, Кориолан явился в форум в сопровождении всего сената и римских патрициев. Простых горожан неприятно поразила эта вызывающая демонстрация уверенности в победе в день выборов.
Когда Кориолан снова заговорил, он обращался в основном к аристократам, пришедшим с ним. Речь его была надменной, даже оскорбительной для народа. Заявляя о победе на выборах как о решенном деле, он похвалялся военными подвигами, сыпал шутками, смешными лишь для патрициев, зло отзывался о своих оппонентах и преувеличивал добро, сделанное им для Рима. На сей раз люди слушали: им раньше и в голову не приходило, что легендарный солдат был еще и обычным хвастуном.
Новость о второй речи Кориолана быстро разлетелась по городу, и на выборы явилось множество народа, чтобы проголосовать против него. Потерпев поражение, Кориолан вернулся на поле боя обиженным, с жаждой отомстить простолюдинам, которые проголосовали против него. Несколько недель спустя в Рим прибыла большая партия зерна. Сенат собирался бесплатно раздать его народу, но в момент голосования по этому вопросу появился Кориолан и попросил слова. Раздача зерна, убеждал он, плохо повлияет на город. Многие сенаторы заколебались, голоса разделились. Кориолан не остановился на этом: он перешел к критике самой идеи демократии. Он требовал отменить участие представителей народа — трибунов — в правлении и высказывался за то, чтобы городом правили только патриции.
Когда эта, последняя, речь Кориолана стала достоянием народа, возмущению горожан не было предела. В сенат были посланы трибуны с требованием, чтобы Кориолан предстал перед народом. Он отказался. По всему городу вспыхивали волнения. Сенат, опасаясь вспышки народного гнева, проголосовал за раздачу зерна даром. Трибунов отозвали, но люди продолжали требовать, чтобы Кориолан выступил перед ними с извинениями. В этом случае и при условии, что он впредь будет держать свои мысли при себе, ему было бы разрешено вернуться в армию.
Кориолан в последний раз предстал перед народом, который слушал его в полной тишине. Он начал медленно и спокойно, но постепенно снова перешел к оскорблениям. Его тон был вызывающим, выражения резкими. По мере того как он говорил, возмущение народа росло. В конце концов поднялся такой шум, что он не смог продолжать.
Посовещавшись, трибуны приговорили Кориолана к смерти и приказали магистратам немедленно сбросить его со скалы. Толпа восторженными криками приветствовала это решение. Однако патрициям удалось вмешаться, и приговор был заменен на пожизненное изгнание. Народ торжествовал при вести, что великий национальный герой Рима будет с позором изгнан из города. Такого ликования на улицах Рима никогда не устраивали — даже в честь победы над врагом.