— Весь вечер бушевала гроза, — сказал Трэвор, наконец-то взглянув на меня. — Может быть, стихия как-то помогла ей?
— Может быть. А чувства?
— Ты назвала меня именем прадеда — Гарри.
— Мне кажется, что все дело в том, что вы с ним очень похожи. Возможно, Мадлен видит в тебе свою прежнюю любовь. И она продолжает любить мужа, несмотря на страшное предательство. Она видит в тебе объект страсти и не хочет оставить в покое. Держит тебя в этом доме, забирает жизненную силу. Может даже, неосознанно…
— Но до этого Мадлен не пыталась выжить из дома ни одну девушку, — задумчиво проговорил Трэвор.
— Не знаю, может, я ей просто не понравилась… Трэвор, я ее выгоню отсюда! — с холодной решимостью заявила я. — Обязательно выгоню. Вот только придумаю, как… И твое проклятье разрушится.
Мужчина улыбнулся, протянул руку и погладил меня по щеке.
— Спи, воинственная моя.
Утро принесло мне головную боль, а еще смущение и стыд. При свете дня ночные события казались мне еще более непристойными. Трэвор спал рядом, все также не укрывшись, и теперь я могла рассмотреть его во всей красе. Будто почувствовав мой взгляд, он открыл глаза и повернулся ко мне.
— Доброе утро, Стэфани.
— Доброе…
— О нет, узнаю этот тон.
Трэвор потянулся, от чего у меня дух захватило, и сел, внимательно глядя на меня.
— Даже не думай об очередном побеге, — строго сказал он. — В этот раз я абсолютно ни в чем не виноват.
— Да не сбегу я. Мне еще одну наглую ведьму выгнать надо.
Я тоже захотела встать, но вспомнила о своем щекотливом положении.
— Трэвор, отвернись, пожалуйста.
Мужчина улыбнулся, продолжая смотреть на меня, но потом все же отвернулся. Я кое-как скатилась с кровати, путаясь в одеяле, но, в конце концов, мне удалось принять вертикальное положение. Слабость все еще ощущалась. Я сделала шаг и покачнулась. Сзади меня тут же обхватили сильные руки. Тут же вспомнила, как он обнимал меня ночью, вспомнила ощущение прикосновений обнаженной кожи, и жар затопил меня.
— Я же просила не смотреть, — укоризненно прошептала, чувствуя его дыхание у шеи.
— Прости… То, что было ночью, не отпускает меня, будоражит… Прости, что говорю это.
Я замерла, впитывая каждое его слово. Почувствовала, как он прикоснулся губами к моей шее. Всего лишь короткий, почти целомудренный поцелуй… Через секунду Трэвор отпустил меня и спросил бодрым голосом, будто только что ничего не происходило:
— Так как ты собираешься выгонять Мадлен?
— Не знаю, — честно ответила я и поспешила уйти, упорно стараясь не наступать на одеяло, в которое вцепилась, как в последний оплот собственного достоинства и невинности.