Легче всего соотнести с современными представлениями о правительственной специализации Посольский приказ – тогдашнее министерство иностранных дел, но это потому, что долгое время внешние сношения считались заботой не большой важности. Когда возникала потребность, государь снаряжал посольство или приказывал кому-то организовать встречу иноземного посланника, а в обычное время хватало обычной канцелярии, где сидел дьяк с несколькими подьячими. Важность Посольский приказ обрел только с присоединением Украины, когда Россия оказалась на сцене большой международной политики. Главный царский советник Ордин-Нащокин сам руководил работой приказа, называл его «оком России» и возвел на должную высоту. В те времена важность ведомства определялась приписанными к нему территориями – и возвеличенный Посольский приказ кроме дипломатии ведал еще всей Малороссией и некоторыми другими областями. Пожалуй, министерством иностранных дел его все же назвать трудно.
Большое значение имели традиционно влиятельные Поместный приказ (он раздавал дворянам поместья) и Разрядный приказ (что-то вроде главного управления кадров).
На конечном этапе в «третьем» государстве насчитывалось более сорока приказов, среди которых имелись довольно экзотические вроде Аптекарского (это действительно была царская аптека вкупе со штатом из нескольких медиков-иностранцев) и Панафидного (панихидного), занимавшегося поминовением покойников царской фамилии.
Наглядным примером нестройности и дезорганизованности, характерных для правительственной системы, являлся Приказ тайных дел. Несмотря на зловещее название, это была не секретная полиция, а нечто вроде личной канцелярии Алексея Михайловича. Этот царский секретариат, в котором служили дьяк с малым количеством подьячих, использовался для чего угодно.
Например, он отвечал за содержание охотничьих соколов и ястребов, а также за особый двор, где жило сто тысяч голубей, покупал заграничных попугаев и отечественных чижов – лишь потому, что государь любил птиц. Алексей Михайлович любил еще и собак – приказ руководил псарней. Пристрастие его величества к сладким наливкам побудило «тайное» ведомство заняться ликерным заводом. Одним словом, оно занималось всем, что представляло личный интерес для царя. Но считать Приказ тайных дел только «департаментом высочайших удовольствий» нельзя, потому что дьяк с подьячими вели и переписку по делам государственной важности, а также ведали артиллерией, которой царь придавал сугубое значение. Неопределенность функций самого близкого к высшей власти органа безусловно была отголоском прежних времен, когда московские цари управляли страной как собственной вотчиной.