Любопытнее развивались отношения с Англией, ключевым торговым партнером России. Давние взаимовыгодные связи нарушились из-за революции, весть о которой дошла и до России. Посланник Дохтуров, явившийся в Лондон в 1645 году сообщить о воцарении Алексея, был принят парламентом с большой помпой – архангельская торговля англичан живо интересовала. Но у посла было письмо к королю Карлу, а того в наличии не оказалось, иметь же дело с местными «боярами и думными людьми» Дохтуров отказался. И правильно сделал, иначе по возвращении ему бы не сносить головы. Арест и казнь британского монарха вызвали в Москве ужас. Против Англии ввели санкции – отменили все таможенные льготы, а английским купцам закрыли доступ в русские города. На этом царское правительство не остановилось и стало поддерживать короля-эмигранта Карла II. В 1650 году ему послали соболей на пятнадцать тысяч рублей и еще на пять тысяч зерна.
В 1654 году из Лондона от диктатора Кромвеля прибыл посланник с просьбой о восстановлении торговли. К этому времени в Москве стали думать, что английская республика – это надолго, и потому посла приняли, но холодно. Спрашивая о здоровье лорда-протектора, царь, в нарушение дипломатического этикета, не встал, в ответном письме именовал его диковинно – «Оливер, владетель над статы Аглинской, Шотландской и Ирландской земель». Про отмену санкций говорилось уклончиво: «Что ваша честность [по-видимому калька с Your Honor] пишете о торговых людях, то нам теперь об этом деле вскоре рассмотренье учинить за воинским временем нельзя, а вперед наш милостивый указ будет, какой пристоен обоим государствам к покою, прибыли, дружбе и любви».
Весть о реставрации вызвала в Москве облегчение и радость. К вернувшемуся на престол королю с поздравлениями отправилось специальное посольство. Карл II встретил московитов орудийным салютом, благодарил за помощь в трудную минуту и долг сполна вернул. Правда, когда князь Петр Прозоровский попросил взаймы десять тысяч пудов серебра, король отговорился разоренной казной.
Однако возвращать английским купцам привилегии Москва не торопилась – это означало бы отказаться от серьезной таможенной прибыли. Поэтому король отправил в Россию важного приближенного, графа Карлайла, с изъявлениями братской дружбы и вопросом: когда же вернут торговые льготы? Графу сказали, что царь очень рад братской дружбе, но пошлины не отменили.
После этого российско-английские отношения охладились. Когда Алексей Михайлович стал просить помощи против турок, ему со всей британской честностью ответили, что воевать с султаном не станут, ибо это нанесет ущерб коммерции.