Карлу очень не нравилось, что польские подданные, пускай даже не от имени Сигизмунда, захватили половину России и по-хозяйски там распоряжаются. Шведы считали Лжедмитрия креатурой своих врагов. Несколько раз они предлагали царю Василию военную помощь – они хотели не захватить русские земли, а вывести соседнюю страну из зоны польского влияния.
Шуйский долго отказывался, поскольку помощь предлагалась небесплатно, но в начале 1609 года, когда положение московской власти сделалось совсем аховым, решил, что при поддержке шведских копий сумеет наконец одолеть Вора.
По договору Карл должен был прислать войско в пять тысяч хороших солдат, а царь обязался платить им 100 тысяч талеров ежемесячно (не так уж много), отказаться от претензий на Ливонию (вернуть которую и так не представлялось возможным) и – единственное болезненное условие – уступить королю «за его любовь и дружбу» крепость Корелу (современный Приозерск) с уездом. С другой стороны, что значил один отдаленный и малонаселенный уезд, когда Василий лишился половины державы?
Юный Михаил Скопин-Шуйский, прославившийся во время болотниковской войны, возглавил русскую часть союзной армии; во главе шведской был поставлен почти такой же молодой генерал Якоб Понтуссон Делагарди, сын знаменитого Понтуса Делагарди (1520–1585), который доставил русским столько хлопот во время Ливонской войны.
На первых порах основную часть войска составляли шведские полки, которые на самом деле состояли из наемников разных европейских стран. У Скопина было не более трех тысяч воинов.
В мае 1609 года они двинулись от Новгорода в сторону Твери и в первом же сражении разбили тушинское войско. Но здесь оказалось, что денег на солдатское жалованье нет – Шуйский пообещал прислать казну и не прислал. Наемники заявили, что уходят. Делагарди не смог их вернуть и остался только с природными шведами, каковых насчитывалось около тысячи.
С этого момента главной силой армии становятся русские, а главным полководцем Скопин. Дьяк Тимофеев пишет про воеводу, что тот был «во бранех лют на враги и стремлением зело изкусен, и ратник непобедим», сравнивая его с молодым быком, который ломает рога врагов, словно гнилые ветки.
Скопин медленно двинулся к столице, повсюду набирая новых людей. К осени у него была 15-тысячная армия. Делагарди тоже увеличил свой контингент, но шведов насчитывалось едва две тысячи, и они шли своим маршрутом.
Несмотря на возраст, Скопин отличался осторожностью и обстоятельностью. Он не торопился, попусту не рисковал. Двигаясь к Москве с севера, полководец повсюду строил остроги и оставлял в этих опорных пунктах сильные гарнизоны – это лишало польские конные отряды возможности перерезать пути снабжения армии.